Высокий строй его души

Высокий строй его души

В этом человеке все было по Чехову: и лицо, и душа, и одежда. Одного в нем никогда не чувствовалось — лагерного налета. Пройдя, пожалуй, все девять кругов гулаговского ада, он сохранил в себе врожденную интеллигентность, чистоту языка и душевный покой подлинного мыслителя. Этот высокий покой и отличает книгу Димитрия Панина «Лубянка — Экибастуз» от многих книг, написанных до него и после него на подобную тему.

Вместе с автором мы поднимаемся по винтовой спирали лабиринтов ГУЛАГа, с каждым новым витком все более очищаясь от житейской суетности, сиюминутных страстей, словесной шелухи. Более пятнадцати лет длился этот многотрудный путь через следственные изоляторы и пересылки, этапы и лагеря, шарашку и ссыльную тмутаракань, выведя в конце концов автора на вершину собственной судьбы, откуда он оглянулся на пройденное с мудрой незлобивостью и сердечным сопереживанием.

Оглянулся, и душа его «страданиями человечества уязвлена стала». Глазами автора мы вдруг увидели не только великое множество людей со своими, отдельно взятыми и неповторимыми судьбами, но и стоящую за ними огромную страну, распятую на кресте бесчеловечной идеи. И вместе с ним мы приходим к неизбежному выводу, что после всего увиденного и пережитого уже немыслимо остаться равнодушным к ее доле в нашем не столько прекрасном, сколько яростном мире.

Поэтому «Лубянка — Экибастуз» лишь (простите за невольную банальность!) верхушка панинского айсберга. Его литературное и научное наследие гораздо весомей и значительней этой автобиографической книги. Читатели убедятся в этом, когда познакомятся с такими его работами, как «Созидатели и разрушители», «Теория густот. Опыт христианской философии конца XX века», «Держава созидателей», «Механика на квантовом уровне», «Мир-маятник», «Вселенная глазами современного человека», «Как провести революцию в умах в СССР». Одно только перечисление этих названий может свидетельствовать о глубине и универсальности внутреннего мира Димитрия Панина. Уверен, что приобщение к этому удивительному миру поможет многим и многим читателям найти свое место в судьбоносном противоборстве нашей эпохи между Добром и Злом.

В первоначальном варианте предлагаемая книга называлась «Записки Сологдина», но «Лубянка-Экибастуз» представляется мне намного объемнее и точнее, ибо шарашка «В круге первом» лишь эпизод в почти шестнадцатилетней панинской Голгофе и далеко не вбирает в себя всего ее восхищающего душу содержания, Познакомившись с книгой, читатель сможет сам убедиться в этом.

В заключение снова (я уже делал это) не могу отказать себе в удовольствии процитировать Александра Солженицына из «В круге первом»: «…Он стоял возле козел для пилки дров. Он был в рабочей лагерной телогрейке поверх синего комбинезона, а голова его, с первыми сединками в волосах, непокрыта. Он был ничтожный бесправный раб. Он сидел уже двенадцать лет, но из-за второго лагерного срока конца тюрьме для него не предвиделось. (…) Сологдин прошел чердынские леса, воркутинские шахты, два следствия — полгода и год, о бессонницей, изматыванием сил и соков тела. Давно уже было затоптано в грязь его имя и его будущность. Имущество его было — подержанные ватные брюки и брезентовая рабочая куртка, которые сейчас хранились в каптерке в ожидании худших времен. Денег он получал в месяц тридцать рублей — на три килограмма сахара, и то не наличными. Дышать свежим воздухом он мог „только в определенные часы, разрешаемые тюремным начальством.

И был нерушимый покой в его душе. Глаза сверкали, как у юноши. Распахнутая на морозце грудь вздымалась от полноты бытия“».

В этом, на мой взгляд, весь Димитрий Панин — Человек, Мыслитель, Христианин.

Владимир Максимов.