31

31

Наша дружба с Женей росла и крепла. Мы встречались ежедневно, но нам постоянно не хватало времени для общения. Нужно было и клубные проблемы обсудить, и о жизни поговорить, и новостями обменяться. А ещё мы играли в шахматы, где шла бескомпромиссная борьба с переменным успехом. С ним было всегда интересно, и я бы с удовольствием продлил регламент наших свиданий, если бы не обиды моих домочадцев, которые, с не меньшим основанием требовали уделять больше внимания семье. Наверное они в чём-то были правы и мне не раз приходилось признавать свою вину и давать обещания исправиться. После этого приходилось на какое-то время сокращать время своих отлучек, но это продолжалось недолго и постепенно их продолжительность вновь возрастала до очередного домашнего выговора.

Авторитет Жени для меня был тогда непререкаемым и я не замечал никаких недостатков в его поведении. Это касалось не только наших личных взаимоотношений, но и его стиля руководства клубом, отношения к членам Правления и другим активистам-общественникам.

В сентябре “Русский клуб” отмечал шестидесятилетие своего президента. По единодушному решению Правления был подготовлен юбилейный адрес с тёплыми поздравлениями, добрыми пожеланиями и благодарностью за огромную работу выполненную Женей по созданию и развитию клуба. Ему были вручены подарки и высказаны искренние слова любви, признания заслуг и многогранного таланта, отданного на благо русской общины города.

В день юбилея в гостином зале офиса жилого комплекса “Аудубон” собрались родные и друзья Жени, многочисленные гости от Джуиш Центра и Еврейской федерации. Многие родственники приехали из других городов Америки и даже Израиля. В их тостах и речах, выраженных часто в стихотворной форме, были признания способностей юбиляра, его умения организовать, сплотить людей и становиться подлинной душой коллектива. И всё это была не дань круглой дате, как это часто бывает в таких случаях. Это вполне соответствовало заслугам, способностям и дарованиям Жени, а, может быть, гости даже недооценивали их.

Это я явно почувствовал при исполнении обязанностей тамады этого вечера. Мне представлялось, что юбиляр заслуживает большего. Не подобрал я тогда нужных слов при открытии вечера и провозглашении первого тоста. Мне в тот вечер казалось, что в недооценке заслуг моего друга есть и моя вина.

Женя же выглядел тогда вполне довольным, весёлым и счастливым. Он много пел, играл на аккордеоне, веселил и благодарил гостей за тёплые чувства и добрые слова.

Но у нашего президента, как и у любого человека были и недостатки, и серьёзные ошибки, на которые ему долго никто не указывал. Конечно, о них не следовало говорить на юбилейных торжествах, но в повседневной жизни он должен был слышать и критику, и дружеские советы, как исправить допущенные оплошности. И в первую очередь об этом ему должны были говорить его друзья и доброжелатели, те, которые в большей мере могли оценить его положительные качества и лучше других понимали важность их использования на благо людей, общества.

К сожалению, мы тогда видели только добрые дела Жени, его беззаветное служение клубу и стремление приумножать его успехи, любовались его талантами и способностями, и старались не замечать за ним недостатков или ошибок. Как потом выяснилось, это не способствовало успеху дела и нанесло определённый вред нашему президенту.