Майкл Яффе

Майкл Яффе, голливудский продюсер, который вместе с отцом, Генри Яффе, в конце 1970-х — начале 1980-х годов вместе с мисс Рэнд работал над подготовкой мини-сериала по роману Атлант расправил плечи.

Дата интервью: 19 ноября 1999 года.

Скотт Макконнелл: Как вы впервые заинтересовались экранизацией романа Атлант расправил плечи?

Майкл Яффе: Мой интерес возник потому, что мой отец, Генри Яффе, был близким другом Пола Клейна, руководившего NBC в середине семидесятых годов. Клейн обожал эту книгу, и он попросил отца узнать, нельзя ли приобрести на нее права. Так что вместе с отцом мы отправились на Восточное побережье, где встретились с Айн и начали долгие переговоры по приобретению прав на съемку фильма по Атланту, закончившиеся успехом. Переговоры начались в 1978–1979 году и продлились около года.

Какое впечатление от этой книги сложилось лично у вас?

Я не читал этот роман до того, как компания NBC проявила свой интерес к нему. В памяти остался общий упор на творческое восприятие жизни и право людей самостоятельно распоряжаться собственным талантом. Подобное впечатление сохранялось у меня очень и очень долгое время, и мы с Айн много разговаривали на эту тему. По правде сказать, я думал, что мы успели достаточно хорошо подружиться. Мы часто обедали вместе и беседовали на самые разные темы.

Расскажите мне о вашей первой встрече с мисс Рэнд.

Не могу ничего рассказать вам о первой встрече, но зато могу поделиться впечатлениями от последней. Она происходила через девять месяцев после начала наших переговоров, и конечно же, Айн настаивала на таком уровне контроля, которого ни одна вещательная компания никогда и никому не предоставляла. Но она добилась своего, и мы придумали очень тонкие формулировки, не смущающие NBC. И это были очень серьезные и основополагающие переговоры. Когда мы приблизились к самому концу и собирались уже совершить сделку, нам пришлось отправиться в Нью-Йорк, где нас уже ожидали Пол Гитлин, адвокат Айн, и ее агент Перри Нолтон.

Итак, Пол Гитлин был при козлиной бородке и усах, такая же растительность у Перри Нолтона, пожалуй, была погуще — ну а мы с отцом и Чарли Биккер, наш адвокат, носили окладистые бороды. Мы добрались до той части нашего соглашения, в которой Айн особым образом оговаривала, что никто из ее героев — Хэнк Риарден, Джон Голт и Франсиско — не должны иметь в сериале растительности на лице. Она продвигала свою точку зрения весьма обаятельно, и все мы получили возможность повеселиться, поскольку все, кем она окружила себя за этим столом, бороды носили. Понимайте, как хотите, но это свидетельствует о том, что она была способна на продуманные суждения.

Должен сказать, что самое глубокое мое впечатление об Айн в личном общении — вне публичного ока, в спокойной и дружественной обстановке — заключается в том, что она была одним из самых обходительных и обаятельных собеседников: открытой, решительной, вдумчивой, обладающей чувством юмора. Я не ценил ничего больше возможности провести за трапезой полчаса или час в обществе Айн, каковая возможность, к моему счастью, выпадала мне несколько раз, когда она не была окружена целой толпой народа и не находилась в центре внимания общества. Когда мы оказывались вдвоем или втроем, когда к нам присоединялся мой отец, она становилась другим человеком, непохожим на то представление о ней, которое иногда можно было составить.

Эти впечатления созданы вашим общением в ходе переговоров или масс-медиа?

Созданный медийной средой облик Айн изображал ее очень жесткой, прямолинейной мономанкой, трудной спорщицей, наделенной чрезвычайно негибкими воззрениями о том, другом и третьем. Я лично нашел в ней очаровательную, обаятельную и очень, очень вежливую собеседницу — в неофициальной обстановке. Трудно представить себе лучшего компаньона. Невозможно было найти более забавного собеседника за обедом. A ведь люди представляют ее совсем другой, они говорят: «Айн Рэнд… o боже! Не надо».

Какой репутацией она пользовалась в Голливуде?

Той, что произведения ее слишком полны идеалов, чтобы по ним можно было отснять фильм; но если она не будет лезть в дело и мешать съемкам, если взять канву сюжета и вырезать всякие философствования, может получиться великолепный фильм. Однако любые вырезания убивали идею. Согласно общему ощущению, ее произведения были слишком наполнены философией, a люди, контролировавшие права на ее романы, никогда и никому не позволят так вот и снять фильм.

Речь шла о философии вообще или о конкретной философии?

С кинопромышленностью не стыкуется любая философия. На мой взгляд, будет ошибкой усматривать в подобном отношении какое-то глубокое недоверие к философии Айн. Я думаю, что в прошлом, в шестидесятых годах, общественное мнение об Айн считало, что она не допускает компромиссов, не думает о людях, слишком строга, бесчувственна и нечутка. Не думаю, чтобы такое мнение могло сохраниться и по сей день. Голливуд сделает все что угодно, если из этого можно выжать лишний бакс. А все прочее ему безразлично — во всяком случае, сегодня, может быть, тридцать пять, сорок лет назад было иначе — так что подобное отношение не было персонально направлено против Айн.

Расскажите мне подробнее о ваших переговорах с мисс Рэнд.

Подчас она представляла собой клубок противоречий. Помню, однажды [сценаристу Стирлингу] Силлифанту нужно было изменить целую часть сюжета, чтобы она уложилась в последние два часа; она тогда много рассуждала о драматических эквивалентах при переходе от текстов к кино и в конце концов решила, что их трудно найти. Она сказала, что если бы сумела это сделать с самого начала, то сделала бы. A потом возникло одно предложение, к которому Силлифант добавил слово «just». От этой минимальной правки ее чуть удар не хватил, а вот перекройка целой ветви сюжета ничуть не обеспокоила. Так что не всегда было возможно сконцентрироваться на том, что привлечет ее внимание. Но пока она была уверена в том, что кинематографисты отреагируют на ее пожелания, этого вроде бы хватало.

Кроме того, были тонны и тонны мелких изменений в диалогах, и откровенно говоря, я с ними не согласен. Каждый автор годами сидит и корпит над своими персонажами, наделяя каждого из них своим, особым языком. Зачем сценаристу изменять манеру их речи? Я могу понять, когда используются не все диалоги, но вот изменения диалогов понять не могу. Дело еще и в том, что люди читают книгу, потому что диалоги написаны именно так, зачем же менять их? Она очень расстраивалась по этому поводу.

Однако критическим вопросом являлся контроль. Она не намеревалась разрешать съемки фильма до тех пор, пока не одобрит сценарий и список основных исполнителей.

Помните ли вы, каким именно образом был разрешен этот вопрос?

Мы вставили в договор для NBC пункт, обязывавший Айн предоставить нам одобренный сценарий. Иными словами, она имела право не дать своего одобрения на сценарий, однако не могла оставить его в таком состоянии. Если она не могла найти автора, способного внести необходимые с ее точки зрения поправки, то к концу дня была обязана исправить текст сама.

Решение оказалось очень удачным, не правда ли?

С нашей точки зрения да, потому что с рыночной точки зрения было важно знать, что мы будем иметь сценарий, a она умела писать сценарии и сочинять пьесы. Она была знакома с характером дела и явно обладала необходимыми способностями. Я думаю, что если бы проект NBC не застопорился, мы получили бы отснятый кинофильм, и ей не пришлось бы писать сценарий самой. Она доверяла Стирлингу Силлифанту, однако компанию возглавил Фред Сильверман, которому не понравилась сама идея, и он отменил проект.

Работы в NBC прекратились в 1977 году. Потом я продал Атланта Тернеру в качестве шестичасового мини-сериала с Томом Селлеком[351] в роли Хэнка Риардена. Для участия в фильме ему пришлось бы сбрить свои усы, но он согласился на это. Айн даже подумывала написать сценарий. Я даже помню, как шли переговоры: всех, кому мы предлагали писать сценарий, воодушевлял тот факт, что Айн была готова сама написать его, если их сценарий окажется неудачным.

Кого из актеров имела в виду мисс Рэнд?

Она видела в качестве Дагни Ракель Уэлч [пауза]. Мне думается, что она купилась на пышные волосы, полные и чувственные губы и чрезвычайную красоту.

Она обсуждала нравившихся ей актеров?

Она говорила об актерском мастерстве. Ей не нравилась школа актерской игры в стиле де Ниро: «Будь сигаретой».

Чего же она хотела? Старомодной романтики?

Да. Кажется, еще мы разговаривали о Клинте Иствуде, которого она любила. Она видела его в роли Хэнка Риардена.

Каким образом Стирлинг Силлифант оказался вовлеченным в проект?

Мы дали в отрасли объявление о том, что ищем автора, всплыло его имя, оказавшееся ей известным по фильму В душной южной ночи[352], нравившемуся ей. Она считала этот фильм чудесным.

Что случилось далее с мистером Силлифантом?

Возможность повергла его в трепет. Он почитал Айн и был готов сделать все, о чем бы она ни попросила.

Он был почитателем ее произведений?

O да. Он прочитал все. И очень уважал ее тексты, манеру построения сюжета.

Расскажите мне о том, как он писал сценарий и взаимодействовал с мисс Рэнд.

Это было всестороннее и исчерпывающее сотрудничество. Мы потратили много, много, много, много, много, много, много часов на разговоры о том, что и как, и так далее. Он набросал свою «библию» и черновой вариант сценария. Он написал весь предварительный сценарий согласно ее желаниям. Всякий раз, когда у него возникал вопрос, он звонил ей и выяснял ее мнение. Мы часто собирались на совещания, у нас складывались превосходные рабочие взаимоотношения, и все сложилось бы хорошо, если бы NBC не отказалась от этой идеи.

Расскажите мне о ваших совещаниях.

Мы разбирали материал во всех подробностях. Стирлинг приносил свои наработки, они внимательно просматривали их, и он вносил поправки. Это была достаточно стандартная процедура. Она была увлечена работой, и мы наслаждались процессом заодно с ней. Она не допускала никаких неопределенностей. Если у нее рождалась идея, она самым точным образом формулировала ее.

Что еще вы можете сказать о том, какова она была в совместной работе?

Самое главное, что со всей определенностью можно сказать об Айн, так это то, что она была по-настоящему умна. Она умела думать. Она не выдвигала идей, предварительно не продумав их, не взвесив последствия. Она была очень умным человеком. И анализировать идеи в ее обществе всегда было подлинным, большим удовольствием, потому что она все так тщательно продумывала. Она все видела свежим взглядом.

Она интервьюировала Стирлинга Силлифанта перед тем, как он получил эту работу?

O да, конечно. Она задала ему много вопросов. Она хотела убедиться в том, что он будет бережно относиться к материалу. Она в этом убедилась, и он берег ее текст, так что они прекрасно ладили.

Как закончились ее отношения с мистером Силлифантом?

O, очень хорошо. У них не было никаких проблем.

Помните ли вы, что она говорила о построении сюжета?

Принципиальным в данной ситуации был вопрос о том, что нельзя снять кино по роману Атлант расправил плечи и при этом включить все эпизоды книги. На это попросту не хватит времени, ибо потребуется тридцать часов. Она сама села за стол, прочла всю речь Джона Голта и засекла время.

На чтение ушло четыре часа и примерно двадцать минут, так что она поняла, что никто не будет сидеть у телевизора три вечера, чтобы заслушать речь Джона Голта. Поэтому она сказала: «Вам придется найти для нее драматический эквивалент. Однако я намереваюсь отредактировать для вас эту речь, так что не беспокойтесь… я сокращу ее до трех, может, семи минут. Я сама обязана это сделать; никто другой не способен справиться с таким заданием».

Я всегда любил слушать разговоры о том, что речь надо сократить, потому что все говорят: «O, текст — дело святое». Да, святое, однако ум позволял ей определить, что именно делать святым.

Вносила ли она какие-нибудь другие изменения в текст, например в смысле сокращения числа персонажей?

Не помню такого. Но главных действующих лиц никто не трогал. Разве можно было исключить Франсиско или кого-то еще?

Покупка прав на съемку, организация ее, написание сценария — все это вместе кажется очень трудоемким процессом. Как она относилась ко всему этому?

С пониманием. Она хотела, чтобы фильм вышел.

Как она отреагировала на известие о том, что NBC отказалась от идеи?

Она была очень разочарована. Однако не вешала нос и восприняла мужественно.

Значит, вы лично сообщили ей эту весть?

Возможно, по телефону, точно сказать уже не могу.

Вы были знакомы с ее мужем, Фрэнком O’Коннором?

Не встречался с ним. Как неоднократно говорила она сама, Джон Голт был целиком и полностью списан с него. И то, что Дагни увидела в глазах Джона Голта, рассказавшее ей о том, что это и есть ее единственный человек, Айн увидела в глазах своего мужа.

Она сказала вам это?

Да, сэр. Сказала.

Помните ли вы, когда в последний раз виделись с Айн Рэнд? Вы разговаривали с ней после того совещания в Нью-Йорке?

O да. На том совещании в Нью-Йорке работа с NBC была закрыта. После того я разговаривал с ней сотню раз обо всех возможных открывавшихся нам вариантах. Возможности работы с Тернером, возможности съемки художественного фильма совместно с Джеймсом Хиллом. Мы поддерживали контакты едва ли не до последних дней ее жизни.

Изменилась ли она за время вашего знакомства?

Нет.

Стирлинг Силлифант называл ее по имени — Айн?

Называл. Подобное обращение являлось у него методом работы с ней. Как я, конечно, уже говорил вам, она была крайне благовоспитанной персоной, а я, например, до сего дня не люблю, когда меня без разрешения называют Майклом. Она была из той же породы, однако на первом долгом совещании с Силлифантом она просила его называть ее Айн, и он отказался. Он заявил: «Только после того, как мы закончим сценарий. Если мы напишем его, если отснимем фильм, тогда я сочту возможным принять это предложение, но до тех пор вы будете для меня „мисс Рэнд“». Она ответила в том смысле, что ваше право, однако я не возражаю, если вы будете звать меня Айн.

Рассказывали ли вы мисс Рэнд о таких предметах, как рыночная конкуренция, и что вы делали в своем бизнесе в Голливуде?

Мы все время говорили об этом.

И что же она говорила?

Во-первых, всегда в одобрительном плане. Во-вторых, она всегда с огромным уважением относилась к рыночной конкуренции и причем в отличие от своей публичной персоны могла выражаться достаточно страстно. Впрочем, она никогда не переступала грань разумного суждения, что отнюдь не означало отсутствия почтительности.

Всем известны ее книги, идеи, противоречия. В этом отношении я не знаю ее. Но знаю ее как сотрудницу, усердно и достаточно долго работавшую рядом со мной. Но мы долго работали над этой темой, перебрали множество вариантов ради того, чтобы все-таки сделать фильм. Мы обращались к художественному кинематографу, к TNT, к NBC, почти договорились с CBS. Однако суть проблемы, на мой взгляд, заключается в том, что у этой девушки оказался слишком сильный характер.