8. Ленинградский хлеб

8. Ленинградский хлеб

Рассказ Андреева о том, как он едва не попал под суд, так передает Алла Александровна: "Это был смешной эпизод. Его, солдата, отправили в какой-то ларек торговать, по — моему, хлебом и еще какими-то продуктами. И, естественно, скоро обнаружилась недостача, за которую его и привлекли к суду. К счастью, попался следователь, для которого имя Леонида Андреева не было пустым звуком, да и без этого было ясно, что человек, который спокойно сидит перед ним, ни в чем не виноват. Дело было в том, что Даниил не мог не давать голодным детям остатки хлеба. Он стеснялся требовать мелочь, когда ее у человека не было, и в довершение всего кормил хлебом приходившего к палатке жеребенка"[298].

Д. Л. Андреев. 1943. Ленинградский фронт

Хотя блокада кончилась, нормы хлеба увеличились в несколько раз, никто не ел досыта. "Смешной эпизод" грозил трибуналом, даже расстрелом. Более подробно мы знаем о нем со слов одного из свидетелей и участников — Федора Михайловича Хорькова. Он и познакомил их. "В то время, после тяжелого ранения, меня направили на работу в прокуратуру дивизии секретарем, — повествует Хорьков. — Однажды к нам явился высокий солдат с осунувшимся худым лицом. Вежливо доложил следователю капитану Борисову: "По вашему вызову рядовой Андреев…" Я невольно залюбовался солдатом, его доверчивым взглядом. Казалось, он отдавался на волю судьбы: "Вот я, весь перед вами, делайте со мной что хотите!"

Капитан Борисов стал его допрашивать. Я услышал, как солдат назвал себя: "Андреев, Даниил Леонидович, 1906 года рождения".

— Вы не сын писателя Леонида Андреева? — спросил я. Он утвердительно ответил, тогда я попросил его выйти и объяснил следователю, что это сын крупнейшего русского писателя.

Капитан Борисов книг не читал, но поверил мне и согласился помочь Даниилу Леонидовичу.

Даниил (позвольте мне его называть так, ведь впоследствии мы стали большими друзьями) работал в военторге, и у него не хватило продуктов на сумму более семисот рублей"[299]. "А мы, — рассказывает Хорьков, — должны были его за это судить. Он не стал утаивать свою слабость и открыто рассказал все на допросе следователю Борисову"[300].

В Ленинграде дороже клеклого хлеба, наполовину с жмыхом, целлюлозой и даже опилками, ничего не было. Проверка показала, что Андреев помогал голодным детям и, может быть, кого-то спас от смерти. Кроме того, при хозяйственном взводе, где служили большей частью казахи, был жеребенок, которого кормить оказалось нечем. А он тыкался в руки солдат, просил есть. Однажды жеребенок попался Андрееву, и тот не удержался, пожалел его, дал горбушку. С тех пор тот стал ходить за ним, попрошайничать. Так появилась недостача. Все это следователь доложил командующему дивизией генерал — майору Ратову, рассказав и о том, что провинившийся — сын писателя Леонида Андреева. Появилась резолюция: "В порядке приказа 0413 направить рядового Андреева бойцом в похоронную команду".

Солдаты и сами голодали. "Помню, после снятия блокады, — писал Хорьков, — нам выдавали двойные порции еды, но мы не наедались. Чувство ненасыщенности у меня продолжалось лет двадцать после окончания войны"[301].

Среди фронтовых перипетий и переживаний из дома пришло печальное известие. Умерла последняя из сестер его матери — Екатерина Михайловна Митрофанова.