7. География

7. География

Андреев всегда любил географию. В детских тетрадях тщательно рисовал карты выдуманных им стран планеты Юноны. Карты иллюстрировали описания стран — преимущественно географические. Замечательно преподавала в гимназии Репман географию Нина Васильевна Сапожникова. Ее они часто вспоминали с Мусей, Марией Самойловной Калецкой. Она, как и ее муж — Сергей Николаевич Матвеев, работала в Институте географии Академии наук. Сергею Николаевичу, бодрому и подтянутому, всегда готовому в путь, перевалило за пятьдесят. "Два — под дождем алтайской непогоды", — упомянуты Матвеевы в поэме "Немереча", где перечислены ближайшие друзья. Они, рассказывает Андреева, "несколько месяцев в году проводили то на Тянь — Шане, то на Алтае, словом, в горах. Смеясь, они говорили, что по пол года проводят не только вне советской власти, но и вообще без всякой власти. Мы всегда так радовались, когда они приезжали в Москву. Это были удивительной чистоты и ума люди, веселые, с каким-то чудным, прямо-таки музыкальным звучанием, какое бывает у людей, много времени живущих среди природы, особенно в горах. Но мне кажется, что, будь они другими людьми, то и с гор бы тоже приезжали не такими чистыми, глубокими и обаятельными. И вот эти друзья решили помочь Даниилу. Сергей Николаевич дал ему материалы, относящиеся к русским путешественникам. И Даниил написал маленькую книжечку — биографии нескольких русских исследователей горной Средней Азии. На ней стояли две фамилии, потому что с Даниилом никто не заключил бы договора"[345].

Матвеев был признанным специалистом — кандидатом географических наук, старшим научным сотрудником Института географии. В том же 1946 году у него вышла книга "Турция" — фундаментальное физико — географическое описание Азиатской части Турции — Анатолии. Над описанием Матвеев работал долго и тщательно, использовав все доступные источники. После ареста доскональное знание Турции выйдет ему боком. По воле следствия он получит роль организатора подготовки побега "террористической группы" Андреева через советско — турецкую границу.

В книжке "Замечательные исследователи горной Средней Азии" — четыре кратких биографических очерка. Их герои — Семенов — Тян-Шанский, Северцов, Федченко, Мушкетов — выдающиеся ученые, самоотверженные, значительные люди. Все они оставили столь обширные труды, тома описаний и мемуаров (даже не доживший до тридцати Федченко, чье "Путешествие в Туркестан" опубликовано в пяти томах "Известий Общества любителей естествознания"), что без помощи Матвеева на их изучение ушли бы годы. Андреев, как всегда, был добросовестен и увлекся судьбами выдающихся русских путешественников. Его интересовали подробности знакомства Семенова с Достоевским, он возмущался позитивистским пылом Северцова, пропагандировавшего дарвинизм… Но времени недоставало, отложенные "Странники ночи" не оставляли, выдуманные герои, с каждым из которых он проживал часть своей жизни, теснили исторических, и книга получилась не блестящей, по — настоящему выразительных страниц в ней немного. А в "Географиздате" книгой остались довольны. Новый автор, не географ, но владеющий словом образованный литератор, сын знаменитого когда-то писателя всех устраивал. Книга "Замечательные исследователи горной Средней Азии" в серии "Русские путешественники" вышла в сентябре, а Даниил Андреев уже работал над новой книгой для той же серии. Теперь договор заключили с ним одним.

Матвеев радовался успеху книги и Даниила, тому, что помог друзьям. Чем их бескорыстная дружба чревата, никто предугадать не мог. "Сережу Матвеева мы погубили, — признавалась Алла Александровна. — Его арестовали по нашему делу. Оснований для ареста не было ровно никаких. Он получил срок и погиб от прободения язвы на каком-то этапе, кажется, его везли с лагпункта в больницу… Эти чудесные лица я никогда не забуду. У Сережи были необыкновенные ярко-голубого цвета глаза, удивительной прямоты и чистоты…"[346]

Чудом уцелели другие их друзья, тоже географы и настоящие путешественники — Авсюки — "Григорий Александрович и Маргарита Ивановна, которую звали Гулей, — свидетельствует Алла Александровна. — По большим праздникам они приходили к Коваленским вчетвером, и мы к ним присоединялись. Традиционно сначала они приходили именно к Добровым, а потом — к Коваленским. Григорий Александрович был специалистом по ледникам, потом он, насколько я знаю, участвовал в первых антарктических экспедициях. Даниил был прямо без ума от него, в полном восторге от всего облика этого человека. Для него это действительно был идеал — высокий, светлоглазый, смелый, в нем было все, что Даниил так ценил в мужчинах". Авсюки "рассказывали о горах, эти рассказы можно было слушать бесконечно"[347].

Григорий Александрович Авсюк — крупный ученый, позднее академик. В катастрофическом 47–м, когда следователи настоятельно выспрашивали и об Авсюках, а Даниил Андреев "лез из кожи", чтобы друзья не попали на Лубянку — "в Арктиду", Авсюк вступил в партию. Это казалось необходимым, чтобы спокойно заниматься наукой, и, может быть, помогло уцелеть, избежать "Арктиды".