«Убийца» своих внуков

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

«Убийца» своих внуков

Я, как единственная женщина в шахте, мылась в душе для начальников, маленькой кабине рядом с душем для ИТР. В этом крыле банщиком был старичок — лысый, седой, дряхлый. Однажды, когда я, помывшись, пробиралась, стыдливо драпируясь полотенцем, навстречу мне шагнул этот самый старичок.

— Антоновна, хоть вы подайте мне совет! — воскликнул он. — Как мне быть? Завтра будет мне пересуд. Меня предупредили, что я должен признать все, в чем меня обвиняют. Но это ложь! Чудовищная ложь! И я никак не могу…

— Но ведь, дедушка, всюду ложь! Какая же такая особенная ложь, что вас так особенно испугала?

— Каюсь в своей вине: я был при немцах бурмистром. Собачья это жизнь, собачья и работа. День-деньской на всех: гав! гав! Надо лошадей, подводы? С меня требуют — хожу собираю. Надо людей на работы — опять я гавкаю. Свои проклинают; враги угрожают. О Господи, Твоя воля! За страх служил я им, но служил: в этом и виноват. За эту вину, за свое лакейство вот уже десять лет на каторге. Но ведь обвиняют меня в том, что я всех женщин и детей в церковь загнал и сжег их, и своих внуков в том числе. Но этого же не было! Ни внуков своих, никого никто не сжигал! Я уже стар, мне недолго жить. Если я на себя такую напраслину возведу, то какими глазами я на людей смотреть буду?! Ведь не успею я эту ложь с себя смыть, так и в могилу этот позор унесу. Не могу я, не могу… О Боже, как мне быть?

— Ей Богу, не знаю, что и посоветовать. Ценой лжи можно получить свободу. А вот как смыть с себя ложь — этого уж я не знаю.

— Антоновна! Нас учили: «Не убий». Но самоубийство еще хуже, так как ни покаяться, ни искупить греха самоубийца не может. Еще учили: «Не послушествуй на брата своего свидетельства ложна». Так если на другого клеветать нельзя, то неужели на себя можно?

На другой день на суде дед стоял на своем: был немцам слугой, но палачом не был. Его вернули обратно в лагерь. Через пять месяцев еще раз вызвали. Он признал, что сжигал детей, и его освободили! Это было в августе, в самом начале. Деду повезло: с 9 августа вдруг вышло распоряжение прекратить все пересмотры. Не повезло нашему газомерщику Рыбко: его дело должно было слушаться 8-го, но отложили на 9-е. Бедный Рыбко очутился «на крючке» и отзвонил еще пять лет.