Единственная женщина на шахтах

Единственная женщина на шахтах

Начальник отдела кадров в управлении угольных шахт майор Левин принял меня «на рога»:

— На работу в шахты женщин мы не берем. Это исключено. И речи быть не может.

Пока я с ним препиралась, доказывая, что у нас равноправие и что я уже шесть лет в шахте проработала, вдруг дверь соседней комнаты отворилась, и в комнату вошел мой бывший начальник Коваленко.

— Послушай, — обратился он к начальнику отдела кадров. — Я эту женщину знаю. Бери, не прогадаешь! Она — прирожденный шахтер. Если б все женщины работали, как она, я бы всех мужиков к чертовой матери прогнал и одними бабами бы работал.

Так вопрос о моей пригодности к работе в шахте был решен. Начальник 15-й шахты сразу меня узнал (мы с ним тушили пожар) и взял очень охотно. На следующий день я уже работала скрейперистом на самом низком окладе, так как, будучи ссыльной, не пользовалась никакими льготами.

Одним из первых знакомых, встреченных мной в шахте после моего освобожения, был Колька Пяньзин, наш бывший коногон. Он еще был заключенным. Статья его, 59–3 (бандитизм с убийством), не мешала ему идти в гору. Работал он горным мастером на участке Корниенко, считавшимся всегда одним из лучших.

Мы, как старые друзья, кореши, сердечно поздоровались.

— Ну как, Колька, хороший у вас начальник?

— Мировой! Лучшего быть не может! Дай ему тыщу рублей — на все спирт купит! У такого — лафа. И работа так и кипит! Все так и рвутся!

Так вот в чем секрет успеха участка Корниенко… Единственным стимулом, побуждавшим людей работать (вольных, и тем более заключенных), являлся спирт.

На нашем участке начальником был Павлов, молодой специалист, только что окончивший техникум, совсем еще мальчик — спокойный, обходительный, старательный и справедливый. Как начальник, он был обязан проводить беседы со своими подчиненными. О том, что проводить беседу — это значит убеждать людей в том, что предписано «свыше», я не сразу догадалась. На первой же беседе я несказанно удивилась. Поведав о том, как у нас партия и правительство заботятся о шахтерах, Павлов продолжил:

— А теперь я вам расскажу, в каких ужасных условиях живут и трудятся шахтеры Франции.

«Молодец! — подумала я. — Такой молодой и уже успел побывать во Франции. Видно, проходил там практику».

— А когда вы были во Франции? И как долго?

— Никогда я там не был! И не желаю там бывать! — с негодованием воскликнул Павлов.

Все с удивлением посмотрели на меня. Только тогда до меня дошло… Видеть, узнавать — ничего не надо. Непреложной истиной является то, что нам говорит партия, то есть правящий класс.