Последние дни и часы
Последние дни и часы
1. В «фатьяновской гостинице» мест нет
Традиционно день рождения Галины Николаевны отмечали шумно и весело седьмого ноября. Она родилась десятого, но приглашала гостей всегда на седьмое: к этому красному дню всегда «лепилось» еще несколько выходных. Можно было засидеться и до утра — никому не нужно было торопиться на работу. Но в этом году она не собиралась праздновать свое рождение.
Миновало седьмое ноября тихо и шепотом, с запахом валидола и валерьяны. А десятого — пришли друзья. Они пришли без приглашения, ибо день рождения жены Фатьянова был «красным днем» в негласном календаре Союза писателей.
Галина Николаевна с Таней стали спешно подавать на стол все, что было. Бялики, Смеляков и Стрешнева, Ваншенкин, Репкины, Островский, Ахмадулина, Луконин, Доризо — все были веселы, вели себя непринужденно, радостно. Они завалили кухню цветами и подарками.
Сели за стол.
Вышел к ним Фатьянов, немного побыл и ушел в кабинет, лег.
Каково-то было ему без стихии праздника…
Опять кто-то читал стихи, Ярослав Смеляков предложил заняться буриме. Он начал строчку, кто-то продолжил. Развеселились. Татьяна Стрешнева вдруг сказала:
— Прекратите, это же пошло…
Это было сказано обидно, получилась пауза, все притихли… Почувствовалось какое-то неудобство — не то тревога, не то усталость. Недомогание хозяина вызывало грусть. И вскоре все простились и разошлись.
…В эти дни Алексей Иванович чувствовал себя значительно лучше.
Он вставал, стучал на машинке, дорабатывал поэму «Хлеб». К 12 ноября он ее закончил и напечатал чистовой вариант, в котором она была названа «одой».
Двенадцатого ноября у дочери Ии Викторовны Верочки был день рождения. Девочке исполнялось семь лет. Не было года, чтобы дядя Алеша не приехал ее поздравить. Но неуверенность в собственных силах на этот раз оставила его дома. Галина Николаевна взяла детей и уехала к Ие Викторовне.
В этот же день — двенадцатого ноября — «фатьяновская гостиница» вновь была полна. Из Вязников приехал брат — летчик Николай Меньшов с беременной женой Надеждой. Они приехали в Москву за «приданым» для ожидаемого младенца. Остановился проездом из Владимира в Малеевку Сергей Никитин, чтобы утром отправиться в дом творчества. По делам пожаловали театралы — из Котласа главный режиссер Дмитрий Сухачев, и директор театра из Волгограда Геннадий Жарков. Они снова набирали на московской бирже актеров для своих театров. Несколько молодых актеров и актрис сидели в кухне, там у них проходило собеседование. Зашли проведать Фатьяновых муж и жена Быстрых, балетная пара из Московского театра оперетты…
Когда Галина Николаевна с детьми вернулись домой, народу была полна кухня.
На знаменитой фатьяновской ванне сидел Алексей Иванович и читал с листа оду «Хлеб». Видно, молчать было выше его сил.
Все гости, которые не разошлись — а, казалось, их стало еще больше — слушали. Закончив чтение, Алексей Иванович сразу как-то погрустнел, потускнел и ушел.
В эту ночь на его тахту «подложили» Сергея Константиновича, поскольку спальные места были все заняты. Галина Николаевна прилегла к одному ребенку, няня — к другому, в кабинете положили Меньшовых, кто-то лег на ванну, заложенную досками…