2. Большие перемены

2. Большие перемены

В феврале 1944 года, перед командировкой в Башкирию, Алексей получил это письмо от Василия Павловича. «Я еще не был у Царицына, но тобой усиленно заинтересовался Александров для своего ансамбля, так что, если это тебя трогает, напиши по адресу: Гостиница «Москва», мне». Алексей обрадовался и написал, что мечтает быть там, где и его соавтор. Тем более, что ансамбль Александрова всегда выступал на передовой и вписавшись в его коллектив, он неминуче оказался бы на фронте. Теперь он ждал, когда закончится его башкирская зима, зацветет весна, и наступит лето. Наметившийся перелом в войне после Курской дуги стал значительным, и казалось, что уже этот год будет решающим.

Зима помогла русским воевать. Мороз возник, как стихия Божия. Сверхъестественная помощь фронту не оскудевала. Броневой мороз держался до последнего природного предела, а потом из-под его брони прорвалась стремительная молоденькая весна. И в самый разгар Башкирской весны закончилась командировка красноармейского ансамбля Южно-Уральского военного округа.

Когда вернулись в Чкалов, в штабе округа лежала телеграмма Главпуркка, которая определяла новую судьбу рядового Фатьянова. Алексея вызвали в штаб и вручили ему командировочное предписание в Москву. Наедине, затворившись в казарме, он прочел еще раз официальный листок:

«С получением сего предлагаю вам отправиться в г. Москву для служебной командировки. Срок: со 2 июня 1944 года по 5 июля 1944 года. Основание: телеграмма Главпуркка № 16669.

Начальник штаба ЮжУрВО генерал-майор, военный комиссар Богданович».

Фатьянов, конечно же, не вернулся сюда ни пятого июля, ни пятого августа, ни после. Дорога ему лежала совсем в другие края, судьба его складывалась не хоровой и не ансамблевой. Поезд стремился к северо-западу, в вагоне мерещился московских воздух, монотонное тиканье колес манило, наконец-то, выспаться. В вещмешке лежали гостинцы для сестры и племянницы. Но охватывало такое волнение, что сон не шел.