3. «Далеко родные осины»

3. «Далеко родные осины»

К концу февраля, как это бывает, приморозило, и наступило зыбкое на войне затишье. Алексей уходил в европейскую рощу, окованную куржаком. Маленькая березовая роща, несколько деревянных домишек, сугробы — все это напоминало русскую деревенскую околицу. Тянуло домой, родина казалась брошенной, как малое дитя. В блокнот вписывались торопливые строки, выплескивающие это настроение человеческой души:

Далеко родные осины,

Далеко родные поля.

Как мать, дожидается сына

Родная сторонка моя.

…Россия, Россия, Россия,

Мы в сердце тебя пронесли.

Прошли мы дороги большие,

Но краше страны не нашли.

Этому стихотворению была судьба стать песней, наполненной звуками сыновней грусти. Кто услышал ее сердцем — не забудет.

Неожиданно наступил март, сухой и теплый. Возобновились, словно оттаяли, бои под Секешфехерваром. В одном из них погибли комбаты танковой армии Скакулов, Смирнов и Лопатников. На левое крыло гвардейцев двинулись 43 немецких танка. Потери были велики. Лейтенант Козлов, батарея которого подбила 12 «тигров», лишился в бою глаза.

Вышло солнце вешнее,

Льнет к цветочку каждому,

Но люди мы нездешние

И все здесь не по-нашему, —

писал в те дни Фатьянов.

Все шли, и все погибали солдаты — нездешние, как говорят в русских селах, люди…

13 апреля советские войска, наконец, овладели Веной. И — как плотину прорвало: русский солдат нацелился прямиком на Берлин. Площади и парки Вены тем апрелем были покрыты цветами, целыми полянами пестрых цветов. А рядовой Фатьянов получил новое назначение. Теперь ему предстояло служить в Краснознаменном ансамбле Балтийского флота.