3. Друзья и соавторы

3. Друзья и соавторы

Мистическое начало творческого века Соловьева-Седого случилось в теплый день 1942 года, на пятачке Оренбургской земли, в сквере «Тополя».

Работу с другим композитором своего «сынка Алехи» Василий Павлович воспринимал с тех пор, как утонченную обиду за товарищескую измену.

— Отдать немедленно жизни за други своя! — Кричал он Алексею в телефонную трубку. — Или не попадайся мне на глаза — «залигую»!

Так же относился к новым творческим дуэтам друга и Фатьянов. А когда услышал «Подмосковные вечера» на стихи Михаила Матусовского, был рад успеху, но печалился, что автор — не он. В середине пятидесятых актер Виталий Доронин зашел в гостиницу «Москва», где остановился Соловьев-Седой. Актер и композитор готовили песню к спектаклю «Песня табунщика»… Алексей Иванович был там же, и восторженно сообщил о том, что Васлий Павлович привез свою новую песню. Предложил послушать… Они спели дуэтом «Подмосковные вечера».

— Это Песня песен! — Трагическим шепотом говорил он. И восклицал: — Великая русская песня!

«…Признаться, я был потрясен великодушием Фатьянова. Песня была «чужая», а он радовался от всего сердца, будто сам написал для нее стихи», — написал Доронин в своих воспоминаниях.

Это была близость душ невероятная — кровное родство.

Известно, что к некоторым своим песням композитор сам сочинял стихи. Строку «Где же вы теперь, друзья-однополчане», композитор придумал сам, и с нее началась песня. Не будь в нем поэтического чутья, смог бы он разглядеть в стихах молодого солдатика алмазное зерно русской песни?

Грузнеющий, рыжеватый композитор в роговых очках почитался членом семьи Фатьяновых.

Он проявлял попечение о детях друга. Когда Алена показала себя музыкально одаренным ребенком, Василий Павлович предложил ее… «удочерить». Он считал себя ответственным за судьбу крестницы. Он шутил:

— Крестный — это кто? — Водил он указательным по воздуху. — Это — отец! И я имею полное право и все основания забрать у тебя Алену! Понятно?

Как известно, новорожденного сына Фатьяновых, нареченного Никитой, Василий Павлович требовал назвать Глебом. Он принимал живое участие в семье, считал себя близкой родней. Судьба преподнесла ему подарок — ему все же довелось понянчить мальчика с этим древним русским именем. Дочь Наталия родила ему двух внуков — Василия и Глеба.

Когда не стало Алексея Ивановича, он всерьез намеревался забрать Алену в свой дом и серьезно учить музыке. Но Галину Николаевну такие разговоры только смешили…

В 1948 году Василий Павлович стал депутатом, сменил Дмитрия Шостаковича на посту председателя Ленинградской композиторской организации. Он получил возможность выезжать за границу, что не грозило Фатьянову. Кстати, сам Александр Сергеевич Пушкин тоже за границей ни разу не был. Василий Павлович возглавлял международные жюри, участвовал в конкурсах, его песни пели на ломаном русском и других языках планеты. «Подмосковные вечера» стали международной маркой Советского Союза. Приезжая в родной Ленинград, он взахлеб рассказывал о чудесах «закордонной жизни».

И спешно уезжал в Репино, где намеревался строить в поселке Музфонда два дома с колоннами по своему проекту.

Дома эти стоят там и доселе. Бывал там и Фатьянов.

Василий Павлович пережил своего молодого друга на двадцать лет. Прибавьте к этому еще и двенадцать лет разницы в взрасте.

В последние свои годы известный композитор совсем ушел от общественных забот и всерьез занялся огородом, грибным и рыбным делом. Он тихо ходил по лесу с маленькой корзинкой и тонким посохом, наслаждаясь спокойными солнечными днями — истинным золотом земной жизни. И снова мочил, солил, варил собранные грибы, мариновал миног, полол грядки, собирал дачные урожаи…

Однажды он съездил в Вязники, на праздник памяти своего друга и был приятно поражен тем, что его Алеха, его «крестник» и «сынок», стал народным героем.