1. Алена и Никита

1. Алена и Никита

С тех пор, как получили Фатьяновы квартиру на Бородинской, с той поры, как оборудовали Алексею Ивановичу первый в жизни собственный кабинет, на письменном его столе всегда стояли две фотографии. Это были портреты двух его детей.

Он сам разбирал рамки и менял их под стеклом с годами, по мере того, как подрастали Алена и Никита. Те фотографии, которые поэт поставил своей рукой на письменный стол последними, теперь находятся в вязниковском Музее песни вместе с его кабинетом.

Чувствуя в Алене способности, Алексей Иванович в свободную минутку играл с нею «в стихи». Он рано разглядел в девочке тяготение к красоте слова. Отец учил дочь сочинять. Он любил брать девочку на шею и сам начинал игру:

— А ну-ка, Аленка, придумай стихотворение… Слушай: дочик-дочик, коробочек, а потом еще грибочек… — И замолкал.

— А потом еще пенечек! А потом еще платочек! — Фантазировала девочка и придумывала рифму.

Подросший Никита, когда пошел в школу, тоже принес первое свое стихотворение. Оно посвящалось очень хорошей девочке Тане. Алексей Иванович прочел листок и сказал:

— Не пиши больше! Это не твое… Не позорь меня!

Алексей Иванович с детьми разговаривал, как со взрослыми, он не считал, что они глупее его.

На фоне такого отношения к своим детям в фатьяновской семье долго живет анекдот.

Никита заболел, Галине Николаевне нужно было его везти в больницу. С кем оставить Алену до прихода вызванной няни? Соседка, которая жила вдвоем со взрослым сыном, открыла дверь на звонок Галины Николаевны.

— Анна Ивановна, я вас умоляю, побудьте дома с Аленой! Через полчаса приедет няня — всего полчаса! — Взмолилась перепуганная мама.

В ответ на это соседка пожала плечами:

— Галочка, да что вы, у меня же ребенок!

— Как? Какой у вас ребенок? — Удивилась Галина Николаевна.

— А Женечка!

Ничего не ответила Галина Николаевна — да и что тут ответишь? Женечке о ту пору было сорок лет.

Семейным праздником были поездки на речном трамвайчике.

Обычно к Фатьяновым тогда присоединялся мальчик Боря. Он был старше Алены на целых четыре года, отчего казался девочке большим и очень умным. Для Никиты он и вовсе был взрослым дядей. У него папа был военмором и учился в академии. Алену в этом мальчике восхищало все, а Никиту — его морское происхождение. Боря любил приходить дом Фатьяновых, где была огромная библиотека, и дружил с Алексеем Ивановичем. Алексей Иванович также считал мальчика своим другом, опекал, следил за его чтением.

Появление детей в семьях родных Алексеем Ивановичем воспринималось как величайшая радость. Детей Ии он считал родными. И Андрюша, и Верочка, были его любимцами и крестниками. Он очень гордился тем, что был крестным отцом.

Когда в 1952 году родилась Верочка, Фатьянов был очарован этим событием. До ее появления на свет Алексей Иванович предоставил Ие с мужем свою квартиру, уезжая на летний отдых. Алексей Иванович радовался, что может теперь сам приютить ту, чья мать давала ему в юности кров. Ия Викторовна тем летом боялась уезжать из Москвы. «Критический момент», когда ты на сносях, может наступить в любую минуту.

Не было такого, чтобы Алексей Иванович не приехал в день рождения к своей крестнице Верочке. Когда приносили совсем маленькую девочку на Бородинскую, он бережно ставил ее на рояль и любовался, как она хороша в беленькой шубке, которую Верочке подарил он сам. Он удивленно хохотал оттого, что Верочка с Андрюшей ему приходились внуками.

А одаривать детей Алексею Ивановичу доставляло большую радость.