Последние часы в горящем Парламентском дворце

Последние часы в горящем Парламентском дворце

...Эти последние часы пребывания в “Белом доме”, наверное, были самыми трудными в моей жизни. Для меня они были как бы “растянутой смертью” — своей и того дела, которое я так честно и бескорыстно старался претворить в жизнь с июля 1990 года, с того периода, когда, став Первым заместителем Председателя Верховного Совета России, так или иначе влиял на политику страны — развитие демократии в стране, создание предпосылок и условий, при которых народ и страна стали бы процветающими...

Надежды на коренное изменение ситуации, что придут какие-то войска, о чем все еще продолжали говорить Руцкой, Коровников, Ачалов, — у меня лично не было. Впрочем, ее у меня не было уже давно. Меня обманывали буквально с первых дней начала Трагедии. На мои требования организовать ввод войск с целью их расположения по периметру “Белого дома” мне отвечали: “Да, правильно, мы это делаем, войска в пути, подойдут завтра.” Завтра говорили: Да, все правильно — подойдут завтра.” И так — бесконечно... Да, надо было самому делать и это дело. Но что проку думать сейчас об этом?

Руцкой, Уражцев, Румянцев непрерывно выступали по рации на волнах штурмующих омоновцев. Выступил архидьякон Никон, но его обматерили — и он растерянно смотрит на меня. Я даже рассмеялся. Они просили, умоляли не стрелять, не убивать мирных людей. Объясняли, что здесь нет никаких штурмовиков-боевиков, жаждущих бойни. Говорили о необходимости оказания срочной медицинской помощи многочисленным раненым, в том числе женщинам, подросткам. Тщетно. В ответ — усиление пулеметного обстрела — пули производили впечатление крупного, частого дождя, шлепаясь о стены Парламента. Ухали башенные орудия с тяжелых танков, снаряды разрывали с огромной силой здание нашего дворца. Сперва — где-то наверху, затем — все ближе к нам, к нижним этажам...

Бронетранспортеры подошли к Дому Советов около 7 часов утра, расстреляли безоружные посты охраны, палатки. В них спали в основном женщины и дети. Те, кто был в здании, видели, как трупы, множество трупов, накрывали полиэтиленовой пленкой. Затем начался расстрел Парламента.