Работа Х Съезда и его решения

Работа Х Съезда и его решения

В конце работы сессии Верховного Совета было принято решение о немедленном созыве Х Чрезвычайного Съезда народных депутатов с повесткой дня “О политической ситуации в Российской Федерации, сложившейся в результате антиконституционного переворота, осуществленного Ельциным”.

Съезд начал свою работу 23 сентября с 10 утра, депутаты все прибывали...

Обстановка в стране быстро накалялась. Никаких попыток переговоров с руководством Верховного Совета ни Ельцин, ни Черномырдин не предпринимали. На мои попытки связаться с ними, переговорить — никакой реакции. Все виды связи, как я уже говорил, уже в 20 часов 10 минут 21 сентября у меня были отключены также, как и во всем “Белом доме”. Жизнь здесь закипела необычным образом, напоминая августовские дни 1991 года. Но, с одной стороны, обстановка выгодно отличалсь от тех событий — мы сумели немедленно, в точном соответствии с Конституцией, собрать Парламент, дать оценку событиям, включая участие Конституционного суда, привести в движение механизм отрешения Президента от должности. Поддержка наших действий была очень широкая. Несмотря на отключенние каналов связи, мы через московские районные Советы, в частности, Краснопресненский районный Совет, разные фирмы, имели связи с регионами. Знали, что региональные органы власти везде проводят или назначили экстренные заседания Советов для обсуждения одного вопроса — о политическом положении, сложившемся в Российкой Федерации в результате государственного переворота, совершенного Ельциным. Документы Президиума Верховного Совета с повесткой дня для обсуждения мы переслали в регионы — в республики, области, края и округа для обсуждения.

Ряд председателей Советов во главе с А.Тулеевым из штаба Воронина исключительно занимались регионами. Они-то и подготовили широкое заседание Совета Федерации (с участием председателей Советов и глав администраций) в “Белом доме” 27-28 сентября.

Но, с другой стороны, по сравнению с событиями 21 августа 1991 года, я видел, что “противник” другой, он — беспощадный, безжалостный, маниакально одержимый желанием удержать власть, готовый идти ва-банк, привыкший к крови, буквально жаждущий ее (события в Ингушетии, Чечне, избиения в "Останкино" в 1992 году и 1 мая 1993 г. — в центре Москвы), сросшийся с организованной преступностью, готовый к использованию любых провокаций. Поэтому я предвидел, что наше сопротивление будет трудным, допускал возможность поражения. И прямо сказал об этом уже на первом брифинге для журналистов в 22 часа 21 сентября.

Да и, откровенно говоря, готовясь к худшему, после решения основного вопроса Х Чрезвычайного Съезда депутатов, хотел закрыть Съезд. Может быть, это дало бы нам возможность более динамично действовать. Утренние и вечерние заседания, где надо было говорить — а это всегда ведет к передаче информации — действовали на всех тяжело. Многие депутаты просто требовали от руководства “отчетов”, как будто не видели огромную трагедию.

Нам попытались серьезно помешать в проведении Съезда народных депутатов. Кремль направил в регионы указание задержать депутатов. Им не выдавали билеты, ссаживали с самолетов, были случаи задержания милицией на несколько часов. Но к чести региональных исполнительных властей в большинстве случаев они крайне неохотно шли на эти меры. Видимо, понимали незаконность таких распоряжений. Однако приходилось в отдельных случаях направлять в регионы (юг России, например) специальных эмиссаров для освобождения задерживаемых депутатов. И одновременно — с целью информирования о сути происходящего в Москве.

23-го сентября начал работать Х Чрезвычайный Съезд народных депутатов. Быстро решили протокольные вопросы, приняли повестку дня и приступили к обсуждению. Я выступил с докладом “О политическом положении в Российской Федерации в связи с совершенным государственным переворотом”.