Российское сырье и стратегия мировых держав

Российское сырье и стратегия мировых держав

Надо отметить, установление контроля над богатейшими ресурсами СССР всегда находилось в центре внимания мировых финансово-промышленных групп Запада. Развал Союза сделал эти гипотетические планы реальными. Они, так же как и установление контроля над экономикой других участников СНГ относятся к числу важнейших хозяйственных и политических задач и интересов Запада. Это возможно лишь при соответствующем вхождении бывшего советского региона в систему мировой экономики. Сама по себе организация стабильного контроля над межэтническими конфликтами и атомным арсеналом требует поддержки со стороны сильного русского руководства, однако по-настоящему грандиозная задача состоит в подключении государств — наследников СССР к мировой системе с учетом требований “нового мирового порядка”, формирующегося начиная с 70-х годов.

Устрашающие социальные последствия деиндустриализации России и ее поворота к мировой экономике также наводят на мысль о “разумности” использования поддержки сильного политического лидера. При современных предпосылках функционирования мировой системы такая осмотрительность вполне оправдана, поскольку приходится рассчитывать на длительный регресс в России и других государствах, возникших на территории СССР. “Иллюзия развития”, прекрасно показанная И.Валлерстайном и Джованни Арригги в связи с отношением отдельных социально-экономических регионов к мировой системе в целом, будет быстро осознана в России подобно тому, как в Восточной Европе уже осознана иллюзия “присоединения к Европе”. Вот что пишет об этом Арригги: “Богатство государств Центра аналогично хэрродовому олигархическому богатству. Оно не может стать всеобщим, поскольку основано на процессах эксплуатации и вытеснения, которые предполагают воспроизводство бедности среди подавляющего большинства населения мира.

Процессы вытеснения по крайней мере так же важны, как и процессы эксплуатации. Последнее выражение в том смысле, в каком мы его употребляем, означает, что относительная или абсолютная бедность в периферийных и полупериферийных государствах постоянно заставляет правительства этих государств, пусть даже и за грошовую плату, принимать участие в международном разделении труда, давая тем самым возможность правителям и “управляемым” государств Центра класть в карман прибыль. В свою очередь, процессы вытеснения основаны на том факте, что олигархическое богатство гоcударств Центра дает им возможность исключать правителей и “управляемых” периферийных и полупериферийных стран из круга потребителей ограниченных или иссякающих ресурсов.

Эти два процесса различны, но дополняют друг друга. Процессы эксплуатации дают странам Центра и их агентам средства для поддержания процессов вытеснения. А они, в свою очередь, порождают бедность, необходимую для того, чтобы заставить правителей и “управляемых” периферийных и полупериферийных стран принимать участие в международном разделении труда на условиях, благоприятных для стран Центра (делая возможной эксплуатацию)...

Успех “двойной борьбы” содержит в себе и собственные пределы. Дело в том, что успешная борьба против вытеснения ведет к более интенсивной и многообразной эксплуатации полупериферийных стран государствами Центра и тем самым увеличивает возможности Центра в вытеснении этих стран из наиболее выгодно компенсируемых видов деятельности, а также в исключении их из использования небогатых ресурсов. С другой стороны, успешная борьба против эксплуатации ведет к самовытеснению с богатых рынков и самоудалению от источников динамичной инновации”.

Полупериферийная Россия будет влиять в сторону снижения стоимости рабочей силы на мировом рынке в результате появления на нем “свободной” русской рабочей силы. Для капитала в этом состоит, быть может, наиболее выгодное следствие распада СССР, которое, однако, может нанести необыкновенный ущерб рабочей силе Центра. Наблюдающаяся ныне в России гиперинфляция (до 30% в месяц), которую можно легко объяснить “Глупостью русских дилетантов”, [14] не только подталкивает процесс динамизации обеднения, не только обостряет социальные конфликты, но и, соединившись с уродливой приватизацией, ускоряет размывание традиционной промышленной культуры, основанной на отрицании частной собственности. На мировом рынке русская промышленность, естественно, не может стать конкурентоспособной, поскольку условия конкуренции и структура накопления всегда определялись за пределами России (или СССР). Прежняя изоляция России была вызвана не каким-либо добровольным идеологическим решением, как раз наоборот, стремление “опереться на собственные силы”, изоляция, “самовытеснение” были идеологическим рефлексом в ответ на сложившуюся историческую ситуацию.

С этой точки зрения “народная приватизация”, раздача “ваучеров” по 10 тысяч рублей довела до абсурда дилетантизм в области экономической политики. Жорес Медведев остроумно описал это явление как один из важнейших стимуляторов политического кризиса. Дело в том, что ваучерная приватизация, совпав по времени с либерализацией цен, полностью потеряла свое значение, поскольку не только не привела к возникновению в России “нового среднего класса собственников”, но и дискредитировала саму приватизацию, усилив всеобщее недовольство. Не лучше были и основы других форм приватизации. Таким образом, не состоялся переход от примитивного торгово-меркантильного капитализма к “прогрессивно-творческому” производственному капитализму, который только и мог бы улучшить состояние экономики. Медведев, однако, не показал с необходимой определенностью, что для России этот последний путь существует лишь в учении “утопического кризиса в России”. Между прочим, за 10 тысяч рублей ныне можно купить два кило очень хорошего винограда. Эта сумма составляет четвертую часть средней пенсии.

В то время как международные финансовые организации (МВФ, Мировой банк и т.д.), а также лидеры “семерки” после 1989 г. регулярно посылали в Россию своих экспертов, чтобы на основании якобы положительного чилийского, боливийского и польского опытов испробовать свой неолиберальный рецепт — “шоковую терапию”, — получаемая информация все яснее свидетельствовала о том, что поддерживаемый и отчасти финансируемый (отсрочка долговых платежей, программы помощи и т.д.) Западом экономический эксперимент привел к таким результатам, которые получили со стороны некоторых критиков название политики “шока без терапии”. Выяснилось, что эта политика не может продолжаться в рамках данной политической структуры. Вот почему жертвы реформ в текущей пропаганде превратились в их “решительных противников”, а Парламент, который некогда был главной опорой Ельцина, на всем протяжении 1993 года стал учреждением, позорящим “исконно русские достоинства” и опять-таки противником реформ, что уже прокладывает прямую дорогу к расстрелу Парламента 4 октября 1993 года. “Народный парламентаризм” (непосредственное участие народных масс в политике) отступил перед политическими и экономическими нуждами снова утверждающейся бюрократической централизации, проводником которой становился Ельцин. Гласность мертва. Но почему? — задает вопрос Томаш Краус[15].

Да прежде всего потому, что диктаторам всегда во все эпохи мешала правда. Правда познается посредством свободного слова — в газетах, радио, телевидении, демонстрациях и свободных дискуссиях. Но все это мешает “вождям”, “правителям” — так “долой их”! Так ельцинский режим поступил.