ЩЕРБАК

ЩЕРБАК

Тот, кто искореняет свои ошибки и преодолевает недостатки, энергично и постоянно продвигаясь вперед, достигнет больших высот в своем развитии.

Тельман

1

Владимир Николаевич Щербак, в январе 1985 года сменивший Н. Я. Голубя, был известен мне много раньше, когда он, еще и не подозревая о своей головокружительной карьере, начинал весьма устойчивое, без взлетов, особых рывков и неожиданностей, сплошь и рядом имевших место в партийной и советской работе, свое неуклонное восхождение. На мой взгляд, служебное продвижение В. Н. Щербака было обусловлено особенностями его натуры: большой работоспособностью и умением вовремя сказать, а еще более — промолчать в нужный момент. Эти два обстоятельства, безусловно, характеризовали главного инженера, а затем директора крупнейшего в крае Крымского ордена Ленина консервного комбината, с лучшей стороны. К тому же был он внимательным и приветливым хозяином. Мне почему?то отчетливо врезалось в память одно посещение комбината, еще в пору моей комсомольской работы. Особенно запомнились голубые директорские глаза и неумелое, но искреннее желание угостить нас «по — кубански» в завершение нашего пребывания на комбинате.

— Знаете, — молодым баском произносил Владимир Николаевич, — мы ведь приняли на 1972 год, чтобы достойно встретить 50–летие образования СССР, высокие обязательства… Во — первых, — решительно загибал он пальцы, — необходимо будет обеспечить весь прирост объема производства за счет повышения производительности труда, дать стране

1 миллион 100 тысяч условных банок консервов, реализовать продукции сверх плана… Затем, — энергично продолжил он, — путем внедрения саратовской системы бездефек тного изготовления продукции увеличить выпуск консервов высших сортов…

Он внимательно осмотрел нас своими живыми глазами и продолжил, как бы взвешивая наши производственные познания:

— Добиться присвоения государственного Знака качества одному образцу консервов, сдать в эксплуатацию первую очередь лакопечатного цеха, освоить линию по механизированной очистке овощей, кроме того, оказать шефскую помощь соседнему колхозу «Сопка героев»… Посему, — закончил он, — вызываем на соревнование коллектив Адыгейского консервного комбината…

Нас немного утомило это, казалось, бесконечное перечисление «добиться, повысить и освоить», но мы, комсомольские идеологи, тогда еще сумели разглядеть в Щербаке крепкого производственника и не только приветливого, но и рачительного хозяина. Конечно, в завершение беседы, по неизменной традиции консервщиков, была подана «кровавая Мэри». Делалось это просто: Владимир Николаевич наливал каждому из нас в стакан немного спирта и разбавлял доверху томатным соком, спирт всплывал, и мы с радостным удовольствием отправляли напиток в свои желудки, тут же «закусывая» томатным соком. Рекомендую: хорошая штука! Дело было, однако, не в этом. Именно в те годы Владимир Николаевич Щербак как волею обстоятельств, так и по инициативе крайкома КПСС, которым в ту пору руководил С. Ф. Медунов, начал свое стремительное и, вне сомнения, заслуженное продвижение. Вначале его утвердили начальником краевого управления консервной промышленности, а вскоре пригласили на ответственную работу в краевой комитет КПСС. И здесь нас вновь свели «производственные» обстоятельства: нам практически одновременно предложили новые высокие должности. Владимиру Николаевичу — пост заведующего отделом легкой и пищевой промышленности крайкома партии, а мне — заместителя председателя крайисполкома. С. Ф. Медунов в присутствии второго секретаря крайкома КПСС Н. Я. Голубя говорил нам: «Вам обоим оказано высокое доверие. Это не значит, однако, что завтра об этом узнает полкрая. До поры до времени надо уметь хранить партийные тайны. Завтра вылетайте на собеседование в ЦК КПСС и чтоб перед этим носа из московской гостиницы не показывали…»

Я не ожидал, что Щербак в буквальном смысле воспримет отеческое наставление Медунова, но на мое безвинное предложение поужинать где?либо в московском ресторане ответил категорическим отказом. Он забрался под одеяло в номере на двоих и собрался было отдыхать. Молодость во мне бурлила и никак не хотела принимать во внимание «партийные» доводы Щербака: раз Медунов так сказал, значит из номера ни шагу…

— Давайте тогда будем репетировать завтрашнее собеседование в ЦК, — предложил я. — Не спать же, в самом деле!

И здесь я в «репетировании» еще раз обнаружил, что Щербак в тот момент еще не был никаким партийным работником, являлся чистым производственником. К примеру, если я «плавал» в «условных консервных банках», которые производил наш край, то Владимир Николаевич с трудом мог назвать фамилии членов Политбюро… И так далее.

Однако наутро выяснилось, что Щербак оказался намного дальновиднее. В него с такой силою вцепился инструктор ЦК КПСС, кубанский куратор и партийный «волк», кажется, по фамилии Чураков, что мне стало жаль Владимира Николаевича, подвергавшегося настоящей партийной экзекуции. Отвечая на «партийные» вопросы Чуракова, Щербак нажимал на консервы, а куратор гнул свою линию: он пытался «вентилировать» щербаковские мозги по «широте» и «долготе», то есть проверяя его партийную эрудицию. Помнится, я тактично, под предлогом покурить, вышел из чураковского кабинета. Кажется, Владимир Николаевич надолго запомнил то жесткое «собеседование» и сделал правильные выводы: он с особой тщательностью стал постигать именно партийную работу, которая как бы и сопрягалась с производством, но все же была наукой особой.

А через непродолжительное время, вдоволь познав завотделовскую работу, Владимир Николаевич стал секретарем, а затем вторым секретарем крайкома КПСС, намного опередив в своей карьере ближайших конкурентов. Высокая должность, однако, его не испортила: он по — прежнему оставался доброжелательным и весьма доступным руководителем, который, впрочем, обладал одним отличительным качеством: чутко улавливать, правильно оценивать и своевременно реагировать на любые мало — мальски значимые политические течения, происходящие прежде всего в эшелонах краевой власти. Становилось ясным, что на Щербака смотрели с явным прицелом, готовя ему дальнейший рост. И он, надо отдать должное, не давал никаких поводов усомниться в подобных прогнозах.

Затем все происходило, хотя и скоротечно, но вполне логично: Н. Я. Голубь был выдвинут министром хлебопродуктов и продовольствия в Москву, и в январе 1985 года Владимир Николаевич Щербак был избран председателем крайисполкома.