4

4

Точкой отсчета нашего повествования является 13 сентября 1937 года — дата образования Краснодарского края. Мёжду тем, следует подчеркнуть, что советская власть как таковая была установлена на Кубани в 1920 году. О природе этой власти, ее сущности и характерных особенностях написано предостаточно книг, защищено великое множество докторских и кандидатских диссертаций.

В прошлом это была так называемая «диссертабельная» тема, где одного наукообразного упоминания о советской власти, о той или иной стороне ее деятельности, функционировании механизма было достаточно, чтобы «остепениться». Разумеется, я несколько утрирую, но надо признать: в общественных науках были две незыблемые доминанты — партия и Советы. Причем во все времена именно Советам как органам государственной власти отдавался приоритет, но в реальной действительности «руководящей и направляющей» силой являлись партийные органы, которые, якобы, всего лишь были призваны заниматься «коммунистическим» воспитанием населения, но фактически власть была в их руках. В этом?то и состоял парадокс: советские органы должны были тянуть на себе весь груз забот и всевозможных проблем, а партийные — командовать.

Для нашего повествования о председателях Краснодарского крайисполкома крайне важно составить у читателей, особенно молодых, самое общее представление о такой форме государственной власти в стране, как Советы.

Советы имели ярко выраженные социальные корни. Они были рабочими, крестьянскими, солдатскими и т. п., что в корне отличало их от формировавшейся вертикали общедемократических органов власти. Они несли в себе ряд родовых признаков: выступая как органы непосредственного революционного действия, самостийно вторгались во все сферы управления, легко переступая через правовые нормы; как самодеятельные общественные органы ориентировались главным образом на специфические национальные, профессиональные, социальные и прочие текущие интересы; принимая на себя ряд полномочий по решению наиболее злободневных вопросов, подменяя государственные органы, но, не имея подготовленных кадров технического аппарата, средств, выступали главным образом как сила деструктивная. И еще важная черта — сложившись фактически на пустом месте (если не учитывать кратковременного опыта 1905 г.), без традиций, культуры, выверенного практикой опыта, Советы вынужденно формировались как околопартийные органы, заимствуя у активно действовавших партий их кадры, организационные навыки, методы работы в массах. Партийный дух царил в коридорах Советов. Сами партии — как теоретические, идеологические, организационные лидеры — со временем менялись, а этот дух оставался стойким: сначала эсеро — меньшевистским, затем большевистским.

Структуру и механизм действия органов советской власти можно проследить на примере развития государственного управления в период строительства «коммунизма» как наиболее характерного.

Из теории советского строительства известно, что Советы являлись выражением общенародной основы советского государства. Они создавали различные государственные органы и направляли их деятельность, что объяснялось полновластным характером функций Советов, которые осуществляли на своей территории руководство хозяйственным, политическим и культурным строительством.

Именно Советы — самые массовые организации, объединяющие все население, — являлись носителями государственной власти. В силу этого сама государственная власть приобрела глубоко общественный характер и представляла для трудящихся, по выражению В. И. Ленина, не что иное, как власть их собственного объединения. Свои государственно — властные функции Советы выполняли в сессионном порядке, т. е. на общественных началах. Для повседневного управления государственными делами представительные органы формировали из тружеников хозяйства и культуры специальный платный аппарат.

В работе «Государство и революция» В. И. Ленин отчетливо различает управление в социальном смысле как общественную функцию, присущую социализму и коммунизму, и государственное управление как административно — властное управление. Выделение особой управленческой деятельности и необходимого для этого аппарата было обусловлено определенными социально — экономическими условиями. В первые годы советской власти В. И. Ленин указывал, что в силу ряда причин «Советы, будучи по своей программе органами управления через трудящихся, на самом деле являются органами управления для трудящихся через передовой слой пролетариата…» Но советская власть была построена так, чтобы сблизить массы трудящихся с аппаратом управления, обеспечите поголовное привлечение граждан к управлению государством.

После «полной и окончательной» победы социализма в СССР происходит дальнейшее изменение форм деятельности советского государства и государственных органов. При этом увеличение объема работы Советов по хозяйственному и социально — культурному строительству, как правило, не влекло за собой роста управленческого аппарата. Советы все более переносят центр тяжести в работе по управлению на депутатов, постоянные комиссии, общественность, неуклонно сокращая объем деятельности в области государственного управления, выполняемый исполнительными органами, и сам управленческий аппарат.

Н. С. Хрущев в докладе о Программе КПСС на XXII съезде партии указывал, что повышение роли Советов как «работающих корпораций» означает осуществление ими практической работы по руководству экономическими и социальными процессами. Многие из тех вопросов, которые были отнесены к компетенции исполнительных органов, решались непосредственно Советами и их комиссиями. Советы, передавшие выполнение функций управления своим исполнительно — распорядительным органам, изменяли порядок и формы осуществления этих функций. Данный процесс протекал в трех основных направлениях. Во — первых, происходило перемещение вопросов государственного управления в сферу деятельности представительных органов и связанное с этим расширение круга рассматриваемых на сессиях Советов вопросов. Во — вторых, усиливалась подотчетность и ответственность исполнительных органов перед Советами. В — третьих, происходило углубление и развитие общественных начал в государственном управлении путем повышения роли постоянных комиссий, депутатов и общественности.

Практика коммунистического строительства выдвигала перед Советами большие задачи в создании материально — технической базы коммунизма, в развитии и регулировании общественных фондов потребления, в повышении материального и культурного уровня граждан, в воспитании нового человека. Это обусловливало возрастание объема работы представительных органов и расширение круга рассматриваемых ими вопросов, настоятельно требовало дальнейшего совершенствования правовых и организационных взаимоотношений Советов с их исполнительными органами.

Скучновато, не правда ли? Этим самым мне хотелось подчеркнуть не только огромную «разработанность» вопроса о теории и практике советского строительства, но и его наукообразную надуманность, которую вряд ли всерьез воспримут наши молодые современники.

Между тем, советская система была грандиозным революционным прорывом. Впервые в истории возникло направление эволюции, отличное от западного. И система эта выдержала испытание временем. Гражданская война, интервенция, восстановление разрушенного хозяйства, всякого рода диверсии, блокада, война с Германией, разруха… И в этих жутких условиях Россия становится второй сверхдержавой. Благодаря системе, которая могла существовать очень долго.

Да, при Сталине «занавес» был необходим. Но система могла и эволюционировать. В брежневские годы она уже начала двигаться в западном направлении. Западные теоретики тогда писали о конвергенции коммунизма и западного капитализма. Предпринимались всякого рода меры в отношении либерализации экономики. Западная идеология фактически стала открытой для советских людей. И если бы не разгром Советского Союза, мы к Западу оказались бы куда ближе, чем сейчас. И без таких потерь.

Намного проще для понимания сути «советской власти» будет дневниковая запись известного писателя Валентина Катаева, образно названная «Страна нашей души».

Вот что он, возвышенно и в то же время несколько фальшиво, писал, отдавая должное власти Советов.

«Когда я — человек и гражданин — думаю о советской власти, у меня нет ощущения двойственности. Это происходит потому, что советская власть гораздо шире общепризнанного понятия государственной формы.

Советская власть не только форма государства. Она также и моральная категория.

Гоголь говорил о «душевном городе». Мы должны говорить о «душевном государстве», о «стране нашей души», где личность советского человека и советского гражданина не противопоставлены друг другу. Они слиты воедино не только во времени и пространстве, но — и это главное — в великом и вечном чувстве мировой справедливости.

Есть люди, которые не могут вырваться из плена древних представлений о природе человеческого общества.

Одни из них изображают советское государство как некое новейшее повторение Римской империи с медными таблицами ее схоластических законов и человеческой личностью, разделенной беспощадной стопой невежественного, но высокомерного центуриона.

Другие представляют советское государство как громадную религиозную общину — скорее секту людей, исповедующих коммунизм как некую новейшую, универсальную форму христианства.

Подобные люди могут вызвать только негодование или жалость. Их ум крепко привязан к привычным категориям.

Советский Союз — не Рим, коммунизм — не религия. Нет ничего более противоположного и враждебного по духу, чем идея грубого, неизменного римского государства цезарей и патрициев, основанного на рабстве, и идея свободного союза свободных советских народов, основанная на политическом и моральном равенстве свободных людей, занятых свободным созидательным трудом для общего блага. Христианство — религия отчаяния и бессилия. Идея коммунизма основана не на мистическом представлении о мнимом бессмертии человека, а на отрицании права угнетения человека человеком, на отрицании рабства в любой форме, на утверждении права каждого человека на свободную, независимую, счастливую жизнь.

Что было бы с человечеством, измученным противоречиями капитализма, дошедшим до отчаяния от невозможности жить мирной, чистой, справедливой общественной жизнью, если бы не великая, вечная правда марксистско — ленинского учения?

Мир должен был бы захлебнуться в крови вечных войн или сойти с ума.

Но сила мирового общечеловеческого гения, нашедшая себе полное и совершенное воплощение в великой Коммунистической партии большевиков, вселила человечеству надежду на лучшее будущее, окрылила его мечтой коммунизма, ибо коммунизм — это прежде всего мир.

Теперь эта мечта близка к осуществлению.

И мы, советские люди, будем первыми людьми на земном шаре, вступившими в ясный и радостный мир коммунистического общества.

Как ничтожны мелкие добродетели христианства и жалкие пороки язычества по сравнению с тем пониманием добра и зла, которому научила нас советская власть?

Мы научились писать Добро и Зло с большой буквы.

Мы знаем, что такое мировое Зло и что такое мировое Добро.

Советская власть есть благородная и вечная борьба мирового Добра против мирового Зла.

И мы знаем: Добро победит.

Вот почему все темные силы мирового Зла так яростно ополчились на нашу молодую республику общечеловеческой правды — правды коммунизма.

Иногда я думаю: что было бы со мной, что было бы со всеми нами, если бы в мире не было советской власти — «страны нашей души»?

И мне становится страшно.

Мне становится душно до обморока от одной мысли, что надо снова дышать темным, смрадным и неподвижным воздухом старого, рабского мира без надежды на освобождение.

И как хорошо бывает снова и снова полной грудью вдохнуть свежий, сильный воздух нового мира и услышать ту музыку мировой гармонии, о которой так тосковали лучшие люди прошлого.

Если бы мне каким?нибудь чудом вернули мою молодость и сказали: «Перед тобой опять твоя жизнь. Ты властен сделать ее такой, какой пожелаешь. Приказывай. Все будет исполнено по твоей воле. Хочешь быть знаменитым, сказочно красивым, несметно богатым? Хочешь путешествовать, наслаждаться любовью красивейших женщин, писать гениальные поэмы, повелевать народами? Все это сделается по одному твоему мановению, но только при условии, что ты навсегда останешься «по ту сторону», то есть в старом, обветшалом мире бедных и богатых, сильных и слабых, господ и рабов, белых и черных, и никогда не будешь дышать воздухом коммунизма, никогда не услышишь музыки мировой справедливости…», то я бы ответил:

«Нет. Ничего мне от вас не нужно. Пусть я лучше останусь таким, как я есть, и таким, каким я был. Пусть я лучше еще раз переживу мою чудесную нищую молодость, овеянную октябрьскими бурями. Пусть лучше я еще раз переживу мою беспокойную, трудную, сложную — и трижды благословенную — зрелость. И пусть я опять остановлюсь на пороге старости и снова увижу так близко перед собой зарю коммунизма. Отойдите. Не заслоняйте от меня солнца!»

Эти слова были написаны в 1974 году — в самом начале эпохи «застоя».