1

1

В те дни, когда набравшись значительного опыта и занимая высокую должность, Федор Степанович Коломиец работал секретарем Краснодарского крайкома КПСС и курировал сельское хозяйство, в стране происходили разные события, которые характеризовали начало 60–х годов.

К примеру, как писали газеты, во второй половине дня 7 февраля 1960 года Н. С. Хрущев принимал на своей загородной правительственной даче президента Итальянской Республики Джованни Гронки, затем дипломатические обеды и беседы высокого итальянского гостя проходили в резиденциях К. Е. Ворошилова, в ту пору Председателя Президиума Верховного Совета СССР, А. А. Громыко — министра иностранных дел СССР. Кстати, на этих приемах неизменно присутствовал руководитель, которого хорошо знал Федор Степанович по совместной работе на Кубани — Николай Григорьевич Игнатов. Был Игнатов с 1949 по 1952 год первым секретарем крайкома КПСС, а стал к тому времени секретарем ЦК КПСС.

И вообще 1960 год выдался для СССР невероятно сложным. Сбитый под Свердловском летчик — шпион Пауэрс вызвал осложнение отношений с Америкой. Четырехсторонняя встреча «ядерного клуба» в Париже практически провалилась. И на этом фоне последовало известие о приезде советской делегации во главе с Н. С. Хрущевым в Нью — Йорк для участия в XV сессии Генеральной Ассамблеи ООН.

Однако среди этих событий произошло печальное, которое отозвалось в сердце Федора Степановича искренней болью. Работая над докладом на краевом совещании механиза торов колхозов и совхозов края, Коломиец вдруг услышал расстроенный голос диктора: «…на 58–м году жизни скоропостижно скончался крупнейший ученый — физик, директор Института атомной энергии Академии наук СССР, трижды Герой Социалистического Труда Игорь Васильевич Курчатов». И Федор Степанович, отвлекшись от бумаг, в тот же миг представил себе умное лицо красавца — бородача, знаменитого создателя атомной бомбы академика Курчатова. Все дело в том, что совсем недавно, будучи на одном из совещаний в Москве, он практически рядом находился с Курчатовым и хорошо запомнил немного печальное выражение его необыкновенных глаз. И вообще Федор Степанович с детства мечтал быть физиком, страстно желал посвятить свою жизнь научным открытиям, а может быть, и совершить научный подвиг. Однако жизнь распорядилась по — своему, и по стечению самых разных обстоятельств Федор Степанович стал профессиональным аграрием.

И все же эти годы в его творческой жизни были связаны с импульсивным правлением «неутомимого ленинца» Никиты Сергеевича Хрущева, чьи инициативы: «Догнать и перегнать США по производству мяса, масла и молока на душу населения», «Превратить Кубань в фабрику мяса и молока», «Превратим Кубань в Советскую Шампань» и, наконец, «Советские люди будут жить при коммунизме», наложили неизгладимый отпечаток не только на ход мыслей и действий кубанского руководства, но затрагивали коренные основы государственного устройства и состояние экономики в стране.

Закончилась крупная реорганизация управления народным хозяйством (1957), которая на первом этапе была несомненно эффективной. Был принят новый план на семилетку. Форсируется развитие науки, готовятся новые космические программы. Политическая жизнь внутри страны стала более стабильной: критическая волна явно пошла на спад, все реже поднимался вопрос о борьбе с культом личности, который в свое время дал импульс общественной активности. Еще в 1959 году на стадии верстки была остановлена публикация закрытого доклада Хрущева на XX съезде партии: нет Сталина — нет и культа личности, а развенчание антипартийной группы легко было представить как последний аккорд в борьбе со сталинистами.

В те годы стремительно восходила звезда верного хрущевца, талантливого, но несколько авантюрного руководителя Дмитрия Степановича Полянского. Как известно, вначале он с марта 1957 по март 1958 года работал первым секретарем Краснодарского крайкома партии, а затем стремительно пошел вверх, заняв пост председателя Совета Министров РСФСР и стал членом Президиума ЦК КПСС.

Разумеется, Полянский вполне заслуженно занял эти высокие государственные и партийные должности: в свой 41 год он, пожалуй, был одной из самых заметных политических фигур на партийном небосклоне страны. Его самобытному и талантливому почерку организатора были присущи государственное мышление и необычный размах, твердость и непреклонность в проведении собственной линии, жесточайшая требовательность к самому себе и подчиненным. Вместе с тем он, как казалось, по конъюнктурным соображениям, выдвигал вслед за Хрущевым, порой нереальные, а в самом деле, авантюрные задачи. Судя по его действиям на Кубани, он словно торопился за кратчайшие сроки решить задачи необычайной организационной и хозяйственной сложности. Выше я упоминал о некоторых из них: «Превратить Кубань в фабрику мяса, масла и молока», «Догнать и перегнать американский штат Айова по производству мяса и молока на душу населения», «Превратить Кубань в Советскую Шампань» и т. д. Вне всякого сомнения эти задачи были привлекательны не только по форме, но чрезвычайно актуальны по смысловому содержанию. Вместе с тем, подчеркиваю и, мне кажется, убедительно доказываю это в своей предыдущей книге: его действия носили авантюрный характер, так как ни тогда, ни тем более впоследствии, как показала практика, не подкреплялись людскими и материальными ресурсами.

В просторечьи подобная практика носит иное, ироничное наименование, шапкозакидательство. Первой жертвой подобной практики стал сменивший Д. С. Полянского на посту первого секретаря Краснодарского крайкома партии слабовольный Д. М. Матюшкин. Именно ему принадлежали хотя и горькие, но честные слова, которые он вынужден был произнести, прощаясь с высокой партийной должностью: «Видимо, я не поднялся до уровня руководителя первой руки, чтобы справиться с такой крупной партийной организацией». Ради справедливости следует все же подчеркнуть, что хотя эти слова Д. М. Матюшкин произносил вполне искренне, но причина их крылась совсем в ином: непомерно высоко поднятой Д. С. Полянским экономической планке. Ни тогда, ни впоследствии провозглашенные Д. С. Полянским лозунги в полной мере на Кубани достигнуты не были.

И вот перед Федором Степановичем Коломийцем наряду со сменившим Полянского Г. И. Воробьевым напрямую встала задача неимоверной сложности: на деле претворить в жизнь созвучные времени громкие партийные лозунги.