5

5

О проведении сверхсекретных тогда мероприятий рассказал впоследствии в своих воспоминаниях А. Д. Бесчастнов (в 1942 г. он был начальником экономического отдела краевого управления НКВД и возглавлял краевой штаб по проведению спецмероприятий): «В тесном контакте с нами работала в Краснодаре группа Николая Константиновича Байбакова, заместителя наркома нефтяной промышленности… Она разрабатывала технологию вывода из строя нефтепромыслов и методы долговременной консервации скважин. Проводились эксперименты, потом это воплощалось в реальные условия. В скважины на большую глубину ставились цементные пробки, забрасывались туда металлические «кошки», снова загоняли пробки и так далее. Это была тяжелая и большая работа. Забегая вперед, скажу, гитлеровцам так и не удалось за время оккупации пустить в эксплуатацию ни одной нефтяной скважины…»

Михаилу Михайловичу Бессонову было поручено оперативно создать в Краснодаре запас продовольствия в связи с организацией его обороны: 5000 тонн муки, 450 тонн мяса, 2000 тонн картофеля, 360 тонн крупы, 180 тонн сахара и т. д.

Аналогичный запас продовольствия «в связи с организацией обороны» решено было создать и в Новороссийске. И вот вновь, как в цветном калейдоскопе, проходят документальные факты той неимоверно напряженной жизни. Назову некоторые из них: принимается постановление крайкома ВКП(б) о демонтаже и эвакуации предприятий Майкопского нефтекомбината, что было по техническим причинам делом чрезвычайно сложным. В это время войска противника из Батайска продвигались в направлении на Тихорецк и Краснодар. Фашистские самолеты — эта «стальная саранча» (по выражению генерала И. В. Тюленева) — непрерывно штурмовали отступавшие советские войска, наносили удары по железнодорожным станциям, дорогам и мостам, городам и станицам.

Бессонов практически днем и ночью занимался решением наиважнейшей задачи: эвакуацией скота. Постановление об этом было принято крайкомом ВКП(б) 20 июля 1942 года, еще до оставления Ростова, на девять дней раньше соответствующего решения Комиссии по эвакуации при ГКО, и оказалось более чем своевременным. Спустя два дня, 27–28 июля, в связи с приближением фронта, скот стали эвакуировать и из остальных районов правобережья Кубани. По неполным данным, из сорока правобережных районов края было эвакуировано 44 тысячи лошадей, 167 тысяч голов крупного рогатого скота и 301 тысяча овец и коз. Более 46 тысяч свиней было сдано на мясокомбинаты для убоя.

Эвакуируемый скот колхозов, совхозов и других организаций направлялся по маршруту через северную часть Орджоникидзевского края в Калмыкию и Астрахань. Однако 1 августа в связи с осложнением положения на фронте маршруты продвижения скота были изменены: районам правобережья дано указание повернуть скот, направленный в Орджоникидзевский край, в сторону Кизляра, а еще не вышедший из нашего края — перегнать на левобережье Кубани, в горно — лесные районы и на высокогорные пастбища плато Лагонаки. Туда же в начале августа был направлен эвакуированный скот из 18 районов левобережья.

Колхозы и совхозы оперативно исполняли указания крайкома и поднимали скот сразу же после получения соответствующих распоряжений. Тем не менее, несмотря на неимоверные усилия Бессонова, спасти все поголовье не удалось: территория края была захвачена противником раньше, чем завершилась эвакуация. Многие гурты скота достались врагу или оказались в полосе линии фронта.

Вечером 26 июля 1942 года 28 вражеских самолетов Ю-88 под прикрытием шести «мессершмиттов» совершили налет на Тихорецк, сбросив на город 208 авиабомб разного калибра. Бомбежки Тихорецка продолжались до глубокой ночи.

После этого город опустел: «население ушло в степь и в ближайшие станицы». Когда Бессонов с группой бойцов въехал в город, он содрогнулся: были полностью разрушены и сгорели основные категорированные объекты — заводы паровозоремонтный, «Красный молот», паровозное депо, воздушная сеть связи и электроосвещения, а также железнодорожный вокзал, ТЭЦ, птицекомбинат, согни жилых домов. На следующий день Бессонов присутствовал на оперативном совещании, где по представлении управления НКВД крайком ВКП(б) утвердил порайонную и кустовую дислокацию партизанских отрядов.

А вот по итогам эвакуации на коллегии Главного управления трудовых резервов было признано, что Краснодарский край дал самый высокий процент вывоза учащихся и призванной молодежи по сравнению с другими областями Северного Кавказа для производственного обучения в ремесленных, железнодорожных училищах и школах ФЗО. И вновь Михаил Михайлович Бессонов активно включается в эвакуационные работы. В то время из восьми северных районов края, пограничных с Ростовской областью, началась эвакуация тракторов и моторов от комбайнов. По мере приближения фронта эвакуация техники охватывала и остальные районы. Поскольку железная дорога была уже не в состоянии справиться с переброской такого большого количества тракторов (на 1 июля 1942 года их числилось по краю 13715), крайком ВКП(б) предложил всем районам направлять трактора с моторами от комбайнов самоходом на юг — в лесогорные районы.

Однако поскольку тракторный и комбайновый парк до самого последнего момента был занят на полевых работах, попытка перегнать технику в безопасные места в целом оказалась малоуспешной. В пути следования тракторов, на переправах, образовались огромные пробки. Когда при приближении противника становилось очевидным, что тракторы переправить не удастся, их заводили без смазки в картере, били подшипники, сбрасывали в реки Кубань и Лабу. Часть техники передавали воинским частям, что?то успевали спрятать в лесу, зарыть в землю.

Тогда же комиссия по эвакуации при Государственном Комитете Обороны приняла следующие постановления по вопросам эвакуации Краснодарского края:

— о направлении скота, эвакуируемого из районов, расположенных на правом берегу Кубани, а также из Анапского и Кропоткинского районов, в Орджоникидзевский край; туда же самоходом должен направляться тракторный парк, а мо торы комбайнов, оборудование и другое имущество МТС, МТМ и совхозов предлагалось перевозить железнодорожным транспортом;

— о начале (с 29 июля) эвакуации предприятий Майкопнефтекомбината в Баку;

— об эвакуации (с 29 июля) предприятий пищевой промышленности края (более семидесяти предприятий предстояло переместить в Казахстан, Башкирию, на Урал и в Сибирь; оборудование и материалы для временного хранения направлялись в Баку и Махачкалу; от железной дороги требовалось выделить для этого 2505 вагонов).

И вновь с 6 часов утра до 7 часов вечера фашисты бомбили Тихорецк. На город было совершено восемь групповых налетов с участием 294 самолетов противника. Были разрушены элеватор, товарные склады, завод «Бродтреста», здание госбанка, более сотни жилых домов. Жертв не было, так как население покинуло город.

В тот же день фашистские войска начали орудийный обстрел станицы Кущевской. Часть района — Полтавченский и Алексеевский сельсоветы — была занята противником еще 28 июля. Однако ясности с положением линии фронта в райцентре не было. Связь с периферией района, разрушенная при бомбежке, не работала.

В 7 часов утра 29 июля в Кущевскую приехал председатель Краснодарского крайисполкома П. Ф. Тюляев, который дал указание немедленно эвакуировать все, что возможно, из имущества, а также людей, организации и учреждения и, исходя из обстановки, приступать к спецмероприятиям — уничтожению намеченных объектов. В ночь с 29 на 30 июля в Кущевской были подорваны и сожжены маслозавод и госмельница, здание РО НКВД, ликвидированы остатки керосина на нефтебазах. Элеваторы и другие объекты взорвал саперный батальон. Около 16 часов 31 июля 1942 года станицу Кущевскую заняли фашисты. Оккупация Краснодарского края — беспрецедентный факт в истории Кубани. Впервые со времени ее вхождения в конце XVIII века в состав российского государства сюда вторглись полчища врагов, захватившие в течение двух — трех недель всю степную часть края и большую часть Закубанья. Обстановка в крае, вызванная грянувшими, как гром небесный, военными событиями, была чрезвычайной. Огромные испытания предстояло пережить всем: и руководству края, и рядовым кубанцам, и военным Красной Армии, противостоящим врагу.

В условиях, когда массы ре1улярных войск, охваченные «танкобоязнью», беспорядочно отступали перед превосходя щими силами противника, упорное и успешное сопротивление врагу казачьих частей, сформированных всего лишь за восемь месяцев до боев (фактически как народное ополчение), было выдающимся фактом. Оно показало глубину и силу казачьих воинских традиций, для которых всегда, во все века, были характерны бесстрашие перед врагом, презрение к смерти, отвага, сплоченность и товарищеское братство. «Сам погибай, а товарища выручай» — гласила старинная казачья пословица. Именно так погиб под Кущевской казак — доброволец из станицы Лабинской Л. И. Савченко, бросившийся на помощь своему командиру И. В. Соколову…

За бои в районе Кущевской, Шкуринской и Канеловской многие бойцы корпуса были награждены правительственными наградами. Командир эскадрона 42–го ковполка, полный Георгиевский кавалер первой мировой войны К. И. Недорубов, возглавивший контратаку полка под Кущевской, во время которой было уничтожено в рукопашной схватке 200 немецких солдат и офицеров и спасено положение полка, за ратный подвиг был удостоен звания Героя Советского Союза, а его сын Н. К. Недорубов, сражавшийся вместе с отцом, награжден орденом Красной Звезды.

Военный совет Северо — Кавказского фронта 5 августа 1942 года направил 17–му казачьему кавалерийскому корпусу приветственную телеграмму с поздравлениями «со славной победой, одержанной в бою с фашистскими гадами в станицах Кущевской, Шкуринской и Канеловской».

В телеграмме отмечалось, что доблесть и отвага бойцов корпуса должны служить образцом честного выполнения боевого приказа для всех войск Северо — Кавказского фронта, который переживает трудные дни, но при помощи таких доблестных бойцов одержит победу над врагами.

В тот же день командир корпуса генерал — лейтенант Н. Я. Кириченко направил поздравительное письмо секретарю Краснодарского крайкома ВКП(б) П. И. Селезневу.