Читайте также
Почти из моего детства
Я помню сад,
круженье листьев рваных
да пенье птиц, сведенное на нет,
где детство словно яблоки-шафраны
и никогда не яблоко-ранет.
Оно в Калуге было и в Рязани
таким же непонятным, как в Крыму:
оно росло в неслыханных дерзаньях,
в ребячестве, не
Лейтенант из моего детства
Была война, а мы были мальчишки.Не помню, кто из наших прозаиков-фронтовиков написал о том, что на войне быстро взрослеют. Думаю, это можно отнести и к тем, кто четыре с половиной года войны жил в тылу.У моего поколения пацанов было очень короткое
О Петербурге моего детства
Петербург-Ленинград — город трагической красоты, единственный в мире. Если этого не понимать — нельзя полюбить Петербург. Петропавловская крепость — символ трагедий, Зимний дворец на другом берегу — символ плененной красоты.Петербург и
«Откуда я? Я из моего детства»
В парке играют дети: два мальчика и три девочки. У них разные характеры, разные и игры. Старшая девочка — Мари-Мадлен — задумчива, созерцательна. Она наблюдает птиц, собирает гербарий. Позже она перестанет рвать цветы, «потому что им больно»,
Сады моего детства
Армянский театр
Сады моего детства — театральные кулисы.
Средняя школа — парижские улицы.
Мой учитель — повседневная жизнь.
Нью — Йоркский The Yiddish Theater[10] имел собственное помещение на 2–й авеню. Именно там начинали многие известные киноактеры. Во
Театр моего детства
В моем саратовском детстве не было телевидения, а по радио мы могли слушать только: «Все мы капитаны, каждый знаменит» или «Вырос я в Италии, там, где зреют апельсины, и лимоны, и маслины, фиги и так далее…»Приобщать к прекрасному мама начала меня
ОДЕССА МОЕГО ДЕТСТВА
В старой Одессе было много всего.
У нее были свои романтики, свои сумасшедшие и свои герои.
Но больше всего – музыки.
У каждого хорошего города должно быть свое лицо. Если у города нет своего лица – это не город. А знаете, как можно определить, есть ли у
Книги моего детства
Сейчас, думая о времени своего детства, могу только удивляться и радоваться тому, какое место в нем занимали книги. Именно книги были моими самыми верными и надежными друзьями, научившими меня фантазировать, любить окружающий мир и жизнь в целом, что бы
Лейтенант из моего детства
Была война, а мы были мальчишки.Не помню, кто из наших прозаиков-фронтовиков написал о том, что на войне быстро взрослеют. Думаю, это можно отнести и к тем, кто четыре с половиной года войны жил в тылу.У моего поколения пацанов было очень короткое
О Петербурге моего детства
Петербург – Ленинград – город трагической красоты, единственный в мире. Если этого не понимать – нельзя полюбить Ленинград. Петропавловская крепость – символ трагедий, Зимний дворец на другом берегу – символ плененной красоты.Петербург и
Картинки моего детства
Думаю, вы согласитесь, что о детских годах дворянских недорослей XVIII–XIX веков мы имеем более живое, ясное представление, чем о детстве наших современников.Хотите пережить еще одно, военное, детство, сравнить его со своим, понаблюдать за другой
Руины моего детства
...Началось всё - конечно же! - ещё в школе, классе во втором. Надо заметить, что мой родной город не так стар, как, предположим, Москва или моя любимая Прага - но три с половиной столетия собственной истории в анамнезе числит (вот, в аккурат, следующим летом
Книги моего детства
Мне четыре года. Зимними длинными вечерами мама читает мне сказки. За промерзшими окнами метет метель. В ночном небе — над Николо-Ямской — в санях, запряженных белыми конями, Снежная королева увозит Кая в свои ледяные чертоги.Много лет спустя я дважды
АКТЕР МОЕГО ДЕТСТВА
Когда меня спрашивают, какое влияние оказало на меня искусство, я без запинки отвечаю: «Огромное! Без искусства я был бы и хуже, и беднее, и вся моя жизнь сложилась бы иначе…» Искусство постепенно выплавливало во мне отношение к миру, к людям, оно
Футбол моего детства
Детство мое прошло рядом с водной станцией «Динамо» на Химкинском водохранилище. По существу, это был целый стадион. Теннисные корты, волейбольные и баскетбольные площадки. Два футбольных поля. Открытый бассейн с вышкой. Даже для соревнований
Театр моего детства
Мне было, наверное, лет пять, когда мама повела меня на «Синюю птицу» во МХАТ. Я и сейчас отчетливо помню какой-то волшебный желто-белый свет, заливающий сцену, и толстяка Хлеба, большим ножом отрезающего от себя краюху. И помню ощущение радости, чуда,