Псалом

Псалом

Когда погребают эпоху,

Надгробный псалом не звучит.

Ахматова

Рабочий день начинался в восемь, а буфет открывался в семь. Перед работой мы пили там кофе и курили.

В это утро обсуждали новости. Вчера отменили концерт ко Дню милиции. А с утра по радио передавали серьезную музыку.

— Как думаешь, кто? - спросила меня Галка из пятьдесят девятого отдела.

— Ну, утверждать не могу, но поскольку пустили "Богатырскую симфонию" Бородина, то все-таки это должен быть сам.

— Считаешь?

— Надеюсь. Позвони, если чего, а то у нас даже радиоточки в комнате нет.

И мы разошлись по рабочим местам. Но как-то не работалось, комната была молчаливо возбуждена.

Галка позвонила ближе к обеду.

— Да! - сказала она.

— Лично? - уточнил я.

— Лично!

Я положил трубку. Все смотрели на меня.

— Лично! - повторил я громко и пошел в курилку.

Там стоял Мишка.

— Слышал? - спросил я.

— Да ну? - ответил Мишка. - Пошли ко мне!

У него был отдельный кабинет.

— Значит, так, - сказал Мишка, доставая из портфеля яблоко. - Это дело серьезное. Тут коммунисты нужны.

— А кто у нас коммунисты?

— Ты, я и Игорь Петрович. Позвони ему, я пока яблочко порежу.

Петрович зашел, я запер за ним дверь. Миша достал из сейфа бутылку и стаканы.

— Ну, Петрович, - сказал он, - давай не чокаясь!

Выпили.

— Все-таки, ребята, так нельзя, - укорил нас Петрович, жуя яблоко. - Молодые вы, жизни не нюхали. Неизвестно еще, что будет. И потом, какой-никакой, а человек умер. А вы радуетесь.

— Не, ну это ты уж, Петрович... Не то, что радуемся, - задумался Мишка, - даже не знаю, как сказать.

Он помолчал, потом закончил со смущенной улыбкой:

— Но все равно, немножко приятно.