К истории борьбы за мировую шахматную корону

К истории борьбы за мировую шахматную корону

В старые времена никакой информации о размерах призового фонда в том или ином соревновании в советской прессе не давалось. Я, например, до сих пор не знаю, сколько получали за свои победы в матчах на первенство мира Ботвинник, Смыслов, Таль, Петросян, Спасский.

Но в 1972 году, еще перед началом матча в Рейкьявике, в газетах одно за другим появлялись сообщения: Фишер отказывается играть, его не устраивает призовой фонд, какой-то английский банкир пожертвовал сто тысяч фунтов для удвоения призового фонда и т.д. и т.п.

Летом группа московских шахматистов-любителей, в том числе и я, играла в Эстонии, в массовой швейцарке. А в Рейкьявике начинался матч Спасский – Фишер. И каждое утро, просыпаясь, я слышал поток сознания моего соседа по номеру, Толи:

— Как Боря сыграет с Бобиком? Выиграет! Нет, проиграет! Хотя … нет, все же проиграет… Значит сколько он получит? Сто тысяч! А если выиграет? Нет, проиграет, проиграет… Значит, сто тысяч! Сколько он Крогиусу даст? Тысяч пять. Нет, много. Три. Да, три. И Нею тоже три. Нет, Нею можно и две. В конце концов, Крогиус - все же гросс. Ну нет, неудобно, тоже три. А может, по четыре? А Фиме? Фиме меньше десяти нельзя. Все-таки Фима – это Фима! Но, с другой стороны, десять – много… Но если дать ему шесть, то Фима может обидеться…А если все-таки Боря выиграет? Тогда можно Фиме дать десять…А Крогиусу?...