Старик Козлодоев

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Старик Козлодоев

Сползает по крыше старик Козлодоев,

Пронырливый, как коростель.

Б. Гребенщиков

Игорю Витальевичу было немного за пятьдесят. Разведенный, свободный. Жил один в двухкомнатной квартире, хорошо зарабатывал. И одевался со вкусом, и сам из себя был мужчина видный: строен, худощав, с приятными манерами. Романы крутил обычно на работе и исключительно с молодыми женщинами, что вызывало зависть сверстников и некоторую злобность у молодых сотрудников. И когда в восемьдесят восьмом прогремел фильм «Асса», Игорь Витальевич был прозван, наверняка молодыми же, стариком Козлодоевым. Кличка как-то приросла, он откликался на нее сначала с раздражением, а потом уже автоматически, без всяких эмоций.

Вскоре он женился во второй раз. Жена была моложе на четверть века, к тому же был у нее ребенок от первого брака, но это не остановило Игоря Витальевича. К женитьбе на этот раз он отнесся ответственно, походов налево себе не позволял. Учил уроки с ее сыном, водил жену в театры, картинные галереи, пытался приучить к чтению. Она терпела, но подругам все же жаловалась:

– Мой Козлодойчик опять меня вчера в Третьяковку таскал.

– Ну и хорошо, Наташа! – отвечала какая-нибудь подруга.

– Да ну! Это все ля-ля, тополя. Архитектура, одним словом!

Так или иначе, но прожили они вместе лет десять. Потом Наташа стала задерживаться по вечерам, придумывать каких-то подруг, у которых ей пришлось остаться переночевать. Игорь Витальевич поступил решительно, развелся, не дожидаясь дальнейшего. И стал жить один. Возраст у него был уже солидный, здоровье пошаливало. Пришлось уйти на пенсию.

К новой жизни он тоже постепенно привык. Смотрел телевизор, гулял, рядом был хороший лесопарк. На память о прошлых годах купил диск Гребенщикова и иногда выпивал рюмочку под «Старика Козлодоева».

Не то что он был совсем одинок, нет. Иногда приезжала дочка от первого брака, сорокалетняя уже дама, привозила внучку. Но бывало это редко, раз в пару месяцев. А так все больше по телефону. Ну и какие-то приятели - не приятели, но знакомые постепенно образовались, в основном пенсионеры из соседних домов.

Так он и жил, старел, дряхлел. Ходил уже с палочкой, ноги побаливали. Да и сам он стал другой. Часами сидел у окна, смотрел на улицу, думал. Вот птицы почему-то целой стаей сели на электропровода над домом напротив. А какие – не видать. Может, воробьи, а может и нет, какие-то перелетные. Сидели-сидели, а потом, тоже все вместе, сорвались с места и улетели вдаль. А зачем сидели, куда полетели – не поймешь, и спросить не у кого. А вчера гулял в лесопарке, так на дорожку, прямо на него выбежал ежик. Испугался, ощетинился и стоит. Игорь Витальевич присел на лавочку. И ежик тоже чего-то ждал, не уходил. И вдруг очень захотелось Игорю Витальевичу, чтобы ежик опустил свои колючки, тогда можно было бы его погладить. Долго он ждал, и дождался. Но только было подошел, как тот снова ощетинился. Так и вернулся домой ни с чем.

Приготовил поужинать, поел, выпил рюмочку. Поставил любимый диск. Гребенщиков запел:

Ползет Козлодоев, мокры его брюки,

Он стар, он желает в сортир.

– Ах ты сука! – неожиданно крикнул Игорь Витальевич. – Я тебе покажу сортир! Думаешь, молодой, так тебе все можно?

И он выпил еще рюмку. Не отпустило, наоборот, заболело сердце. Тут он испугался, накапал валокордина, померил давление. Ничего страшного, можно и спать ложиться.

…………………………………………………………………

Прожил он еще пару лет. На похороны пришли обе жены, дочка с внуком, сослуживцы. Были поминки, говорили обычные в таких случаях слова. Потом, тоже как обычно, стали вспоминать что-то забавное из жизни покойного. А напоследок два перепивших сослуживца даже попытались спеть:

Занятие это любил Козлодоев

И дюжину враз ублажал.

Кумиром народным служил Козлодоев

И всякий его уважал.

Но на них зашикали, и они тут же замолчали.