“Это предатели”

А: Ты встречался с Борисом в Англии?

Ш: В Англии мы встречались неоднократно. Последняя наша встреча была незадолго до начала суда с Романом. Он со мной встретился, попросил у меня в долг 25 миллионов. Я спросил соответственно: “На что, Борь?” Он говорит: “У меня нет денег, мне надо адвокатам платить”. Я говорю: “Ну как ты себе это представляешь?! Я с Ромой дружу, и я дам тебе деньги на суд? Если бы ты мне сказал, что не на что кушать, другой вопрос. Но если я знаю, что эти деньги пойдут на суд с моим другом, это исключено”. Это была наша последняя встреча. Он сильно обижался, кому-то говорил: “Я обратился за помощью к Шефлеру, столько лет друг друга знали…” Ну, еще один раз мы с тобой вместе видели его в клубе.

А: Он тогда со мной не поздоровался. Не знаю, как с тобой, а мне он даже руки не подал.

Ш: Я же с ним тогда пошел разговаривать, ты помнишь. А потом мы с тобой вместе подошли, и он с тобой не стал здороваться.

А: Не стал, да. Вошла моя жена, с ней он тоже здороваться не стал.

Ш: Я потом подошел к нему, сказал: “Ты что, как тебе не стыдно?” – “Нет, это предатели”. У вас с ним суд какой-то был. Я говорю: “Ну вы же столько лет дружите, при чем тут это?” Это его характеризует. Сколько ты с ним дружил?

А: 20 лет с чем-то. Может, и 30 лет.

Ш: То есть у него баланс такой: 30 лет дружбы и какой-то его частный мимолетный интерес. Для меня и для тебя это, наверное, невозможно.

А: У него прошлого вообще не было.

Ш: Ну, как и будущего. Вот этот груз ответственности отношений прошлого променять на какую-то ерунду – мне кажется, в этом был весь Березовский. Для меня это невозможно.

А: Для меня тоже, и поэтому мы, собственно, перестали общаться. Но даже перестав общаться, я был готов с ним поговорить, руку ему подать. Я ценю прошлое, для меня как раз это имеет значение, и для меня это было удивительно, конечно.