Жалкое зрелище

А: После вашей встречи с Путиным и Березовским по поводу ОРТ[229] ты встречался с Борисом?

В: Потом я его видел в суде. Это было, конечно, какое-то жалкое зрелище.

А: Он, кстати, с тобой здоровался в этом суде? Со мной Березовский перестал здороваться, когда мы с ним стали судиться – он подал в суд, мы этот суд проиграли. Но я к этому относился очень философски и во время вторых слушаний пытался с ним поздороваться. Он демонстративно убрал руку и после этого со мной уже никогда в жизни не здоровался.

В: Мы с ним даже как-то не приближались друг к другу, как в параллельных пространствах.

А: Борис тебя достаточно жестко обвинял в работе на кровавый режим, в давлении на него?

В: Ну да. Я сейчас, наверное, не буду это все заново вспоминать. Просто это неинтересно.

А: Не надо, да…

В: Мне показалось в суде, что он какой-то помятый, побитый. Кажется, что он пил много. И как-то он неубедительно выглядел, путался. Можно было видеть лицо судьи, когда Березовский говорил одно, потом другое – он же такой гибкий. И в конце концов судья ему говорит: “Господин Березовский, вы вот тут сказали “белое”, а вот тут сказали “черное”. Вы где нам правду-то говорите?” И он что-то отвечает, а судья смотрит на него. По лицу судьи было видно, что она ему не доверяет. Она его постоянно ловит на каких-то фантазиях, на лжи. И он выглядел каким-то жалким, неадекватно реагировал, даже не понимал, что ему в пользу, что не в пользу.