Мой уход из масонства

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

В это время по-французски вышла знаменитая книга Артура Кёстлера “Даркнесс ат нун” (по-французски название было хуже — “Ноль и бесконечность”). Я прочел ее и этот “Мрак в полдень” буквально потряс меня. Это была первая книга, психологически верно, убедительно и убийственно передававшая всю суть советского тоталитаризма. И остро ставящая вопрос — личности и тоталитаризма. Вот я и решил предложить Вердеревскому, что в ложе “Юпитер” я прочту доклад на тему “Darkness at noon”. Вердеревский, конечно, сразу же запротестовал, притворно говоря, что такой доклад может внести “раскол среди братьев”. Но я стоял на своем, утверждая, что, во-первых, свобода слова — один из краеугольных камней масонства, а во-вторых, роман Кёстлера — это яркая защита свободы человека, его личности, что тоже является и масонским девизом (“свобода, равенство и братство”). Но Вердеревский был упрямее меня. И на доклад мой наложил “вето”. Тогда я письменно заявил, что если доклад мой будет запрещен, я уйду совсем из масонства, и разослал всем видным русским масонам письмо-протест. Я послал СГЛианозову, А.Альперину, П.А.Бурышкину, В.Е.Татарино-ву кн. В.Л.Вяземскому, М.М.Тер-Погосяну, П.Кобеко, В.Аито-ву П.Я.Рысс и другим. Это окончательно взбесило адмирала Д.Н.Вердеревского, не привыкшего к сопротивлению и твердо ведшему “советскую линию”. И хоть в это время в ложе “Юпитер” произошла инсталляция и он уступил место “досточтимого” Б.Н.Ермолову, “душой” ложи оставался все-таки адмирал Вердеревский, а оба Ермолова танцевали под его дудку.

В моем архиве сохранилась большая переписка по этому делу, больше шестидесяти страниц. Я печатаю здесь только небольшую часть ее, но вполне характеризующую атмосферу сего печального инцидента, приведшего меня к окончательному уходу из масонства “и ныне, и присно, и во веки веков”. 

2 октября 1946 г.

Дорогой Дмитрий Николаевич,1

Простите, пожалуйста, что не сразу отвечаю на Ваше любезное письмо. Причиной тому — занятость большой литературной работой. Спасибо Вам за предложение работать в “Юпитере” на офицерских должностях. Но, к сожалению, я не могу принять Вашего предложения. Я не только не могу занять какой-нибудь пост в ложе, но даже не вижу для себя возможности вообще участвовать в общих работах “Юпитера”. Поэтому я предпочитаю “заснуть”. Так как я хочу, чтоб все братья ложи знали о причинах, меня к этому вызывающих, то в первую свободную от работы минуту я напишу на имя досточтимого мастера письмо, мотивирующее мое поведение.

Шлю Вам сердечный привет!

Роман Гуль

17.10.1946 г.

Дорогой Роман Борисович!

Ваше письмо от 2-го октября меня очень огорчило, т. к. из него можно вывести заключение, что Вы не верите, что при новом составе руководителей “Юпитера” может измениться не нравившееся Вам направление Л… и ее работ.

Мы с Вами давно уже знаем друг друга, и я ожидал от Вас большего доверия к моим председательским качествам. Прошу Вас до разговора со мной никаких решений не принимать и сообщить мне, когда мы могли бы встретиться и побеседовать по-хорошему. Назначьте удобный для Вас день, лучше всего часа в 4–5, где-нибудь в укромном кафе, вроде того же Champigneul'a, где мы весной сидели.

Жму руку и желаю всего доброго,

Ваш искренне Ди. Ермолов

17-го октября 1946 года, Париж

Досточтимому мастеру ложи “Юпитер”1 Б.Н.Ермолову.

Дорогой брат и досточтимый мастер,

Пишу Вам, хоть и не знаю, остались ли Вы досточтимым мастером ложи “Юпитер”. Если Вы таковым не остались то очень прошу Вас передать это мое письмо Вашему брату, занявшему эту должность. Хотя, думаю, что содержание этого письма будет небезынтересно и Вам.

Несколько времени тому назад брат первый страж, Дмитрий Николаевич Ермолов, известил меня письмом, предлагая занять офицерскую должность и войти в организационную комиссию. Я ответил отказом вообще участвовать в работах ложи “Юпитер” и обещал ему объяснить мое поведение письмом на имя досточтимого мастера. Это я и делаю.

Прежде всего скажу, что в этом письме я хочу быть совершенно — по-братски — откровенен. Пусть не посетует на меня за эту откровенность кто-либо из братьев. Положа руку на сердце, думаю, что это правильный путь.

Я отказываюсь участвовать в работах ложи “Юпитер” потому, что не хочу быть в ложном и духовно двусмысленном состоянии. Опыт прошлогодних работ ложи меня убедил, что они, по моему искреннему ощущению, имеют некий уклон, который в своих корнях стоит в разительном противоречии с главными устоями масонства. К моему сожалению, этот чуждый духу вольных каменщиков уклон в работах ложи исходил всегда от ее ведущей головки, а именно от братьев, занимающих офицерские должности: Вердеревского 1-го, Ермолова 1-го, и других.

 Во всех выступлениях названных братьев, когда мы касались основных и совершенно, казалось бы, бесспорных для вольных каменщиков вопросов — о свободе человека, о гуманизме, о политических свободах, о демократии, — со стороны этих братьев эти вопросы никогда не встречали безоговорочного и обязательного для вольного каменщика принятия. Более того, в высказываниях этих братьев всегда “сквозило”, а в некоторых случаях и просто утверждалось сочувствие к враждебной масонству тоталитарной идеологии, то есть к идеологии сталинского коммунизма. Вполне понимая, что такие взгляды имеют право на существование в профанском мире, я, как вольный каменщик, отказываю им в праве на существование в нашей среде. Вне режима демократии, ограждающего свободу человека, масонство немыслимо фактически, и вне гуманизма масонство немыслимо духовно. Я думаю, что эту простую истину не надо доказывать никому из вольных каменщиков. Быть же масоном и сочувствовать идеологии, масонство уничтожающей, масонство преследующей, масонству враждебной, — это вредный и нестерпимый парадокс. Никаким духовным жонглерством его нельзя ни оправдать, ни даже просто сделать понятным. А ведь некоторые братья (например, на завтраке в Клиши) в упор высказывали свои симпатии к “Сталину и партии”. Именно эти настроения ведущей головки ложи сделали то, что Вами, досточтимый мастер, по политическим соображениям был снят в нашей ложе мой доклад о книге Артура Кёстле-ра “Ноль и бесконечность”.

Ощущая путь ложи “Юпитер” как духовно двусмысленный, внутренне противоречивый и уклоняющийся от путей истинного масонства, я с ложей поэтому идти не хочу и не пойду.

Эта духовная невозможность моей работы в ложе усугубляется еще и другими факторами. Будучи консеквентными прокоммунистами, некоторые братья нашей ложи не так давно взяли советские паспорта. Столь профанское, полицейское явление не могло бы, конечно, даже быть обсуждаемо в среде вольных каменщиков, ибо не по паспорту мы знаем истинных масонов. Но есть некое привходящее обстоятельство, которое не может не встать перед совестью всякого вольного каменщика. Лица, взявшие советские паспорта, подписали обязательство “всеми силами защищать существующий в СССР режим”, не страну, а именно РЕЖИМ. Как же тут быть?

Повторяю, что в профанском мире добровольное принятие на себя положения восторженного раба существовать может. Но может ли ВОЛЬНЫЙ КАМЕНЩИК обязаться защищать режим, который является наиболее ужасающим по своей тоталитарности, наиболее чудовищным по террористическому произволу и НАИБОЛЕЕ ВРАЖДУЮЩИМ СО ВСЕМИ ЗАВЕТАМИ МАСОНСТВА? Я считаю, что добровольно отказавшийся от своей ДУХОВНОЙ свободы и обязавшийся защищать ЭТОТ РЕЖИМ НЕСВОБОДЫ вольный каменщик не имеет права восклицать на наших собраниях: “Свобода, равенство и братство!”. Это было бы оскорбительным лицемерием в отношении нашего древнего возгласа. Я считаю также, что этим людям, КАК НЕСВОБОДНЫМ, не может быть открыт доступ в наш храм.

Вот, досточтимый мастер, причины, которые делают для меня невозможным участие в работах ложи “Юпитер”. А посему прошу Вас, дорогой брат, считать меня “заснувшим”. Но я просил бы Вас огласить мое письмо на ближайшем собрании братьев, ибо в нашей ложе многие братья мыслят так же, как и я, и ощущают также некий духовный недуг в теле “Юпитера”.

С приветом вольного каменщика! Роман Гуль

25.10.46 г.

Дорогой Роман Борисович,

Я получил копию Вашего письма, адресованного Д… М… Вашей Ложи. Позвольте, прежде всего, поблагодарить Вас за осведомление. Тот факт, что Вы сообщили Ваше письмо некоторым братьям, не принадлежащим к составу Д… Л… “Юпитер”, показывает, что Вы считаете этот вопрос выходящим за пределы одной только Вашей Ложи. К сожалению, такое заключение правильно. Вопросы, поднятые в Вашем письме, обсуждаются в данный момент едва ли не всеми братьями, к сожалению, исключительно в кулуарных разговорах. Против этого последнего метода я всегда энергично протестовал и буду протестовать. Я считаю, что столь важные вопросы, касающиеся оценки самих принципов масонства и соответствия братьев таковым, должны обсуждаться по-масонски, т. е. в ложах и с полной откровенностью и полной свободой мнений. Отказ от обсуждения означает выдачу самим себе масонского “свидетельства о бедности”, о нашей неподготовленности к высокому званию вольного каменщика. Поэтому я полагаю, что Вы были правы, когда эти вопросы формальноподняли. С большой радостью я могу констатировать, что в моей ложе “Астрея” сохранилась полностью основная масонская традиция — полная свобода мнений.

Теперь по существу Вашего письма. Я не думаю, что масонство связано с каким-либо одним определенным политическим строем, одним мировоззрением, одной философской системой. Будучи сам убежденным демократом, считая, что демократия в ее правильном понимании является в настоящее время наилучшей политической системой — несмотря на все ее недостатки, заключающиеся, главным образом, в неполноте осуществления ее принципов или в отступлении от таковых, — я все же думаю, что ее нельзя рассматривать как самую совершенную и потому конечную форму человеческого общежития. Теоретически мыслимы и иные формы, быть может более совершенные. Во всяком случае, критика демократии, пускай самая беспощадная, но объективная, вполне законна, так как она неразрывно связана с самим существом демократии и является непременным условием ее развития и исправления недостатков.

Тем не менее, невозможно отрицать, что в то время, как одни политические режимы неблагоприятны для самого существования масонства или вовсе его исключают, то другие дают ему, говоря языком биологов, “оптимум условий” уже по одному тому, что они, хотя бы и не в совершенной форме, воплощают в социально-политической жизни масонские идеи и принципы. Такой “оптимум” создает для масонства именно демократия — для доказательства достаточно обратиться к истории.

Демократия в большей степени, чем какой-либо другой строй (строго исторически она является в этот отношении единственным строем), допускает свободное искание истины, неразрывно связанное со свободой критики и ограждением прав на любые мнения. Вне свободного искания истины и свободной критики — даже если признать за ними только методологическое значение — масонство, в том виде, в каком оно сложилось за последние столетия, немыслимо. С другой стороны, если даже признавать тоталитарные режимы — фашистские или коммунистические — за совершенные и справедливые, делая при этом ударение на их цели и закрывая глаза на средства осуществления таковых, если даже поверить, что их партизаны искренне хотят путем освобождения человека от материального рабства утвердить в эсхатологическом будущем свободную человеческую личность, то и при этих допущениях масонство и тоталитаризм всех видов и названий — несовместимы.

Идеологи тоталитаризма уверены, что они нашли абсолютную истину — в виде “железных законов истории”, — что они ей и следуют, а потому и оправдывают (что философски правильно) все те методы, которые они применяют для ее достижения. С этой претензией масонство принципиально согласиться не может, не изменяя своим основам. На абсолютную истину у вольных каменщиков могут быть только два взгляда, по существу сходящиеся. Мы говорим, что абсолютная истина нам не дана и даже не может быть достигнута, что мы можем только стремиться к ней как к пределу, что пути, к ней ведущие, многообразны и относительны и каждый из них законен. Поэтому, с нашей точки зрения, “средства” никогда не могут быть оправданы “целью”, не говоря уже о том, что необходимость “оправдания” ставит под вопрос моральный характер “средств”. Другие из нас говорят, что абсолютная истина дана только в Боге, что наш путь заключается в бесконечном приближении к Богу и исполнению Его законов.

Тоталитарные режимы, веря, что им уже дана абсолютная истина, вполне справедливо полагают, что всякие дальнейшие искания ее, к тому же вне “генеральных линий”, не только не нужны, но даже вредны как для “ищущего”, так и для окружающих. Точно так же не нужна и вредна всякая критика. При наличии абсолютной истины продолжение ее исканий ведет только к ересям, уклонам и соблазнам, к тому же бессмысленным и неосуществимым. Если быть верным сыном католической церкви, то нельзя усомниться в непогрешимости папы — такие сомневающиеся должны быть извергнуты из лона церкви. Вполне справедливо, что всякие “ищущие” и всякие “критики” должны быть физически или духовно устранены из лона государства или коллектива, руководители которых являются хранителями и толкователями нового “откровения”.

Такова, по моему мнению, философская сущность спора между масонством и тоталитаризмом (фашизмом или коммунизмом). Я не вижу способов, как перекинуть хотя бы “мостик” через разделяющую их пропасть, и я искренне не понимаю, как можно быть “правильным” масоном и поклонником современных тоталитарных режимов. Тут или недоразумение, непонимание сущности масонства или сущности тоталитаризма (а быть может, и обеих сущностей одновременно), или же просто лицемерие. Хочу верить, что в нашей среде преобладает первое явление.

Эту точку зрения о непримиримости масонства и коммунизма я высказал лет пятнадцать тому назад в одном “левом” масонском журнале в Берлине. Редакция, в которой тогда были весьма сильны коммунистические симпатии, отнеслась к моему произведению без всякого восторга, но, тем не менее, его напечатала, не найдя масонских возражений против моей аргументации. На этой точке зрения я стою и теперь. Думаю, что, несмотря на различие формулировок и разность поставленных ударений, по существу мы с Вами сходимся.

Но у меня несколько отличная от Вашей точка зрения на второй из поднятых Вами вопросов — могут ли быть вольными каменщиками те, кто взял советский паспорт и обязался при этом защищать существующий в СССР строй. Боюсь, что Вы меня обвините в некотором формализме. Конституция Андерсена запрещает нам при приеме в ложу спрашивать о национальной принадлежности, следовательно, и о том, какой паспорт имеется у стучащегося в двери Храма. Я думаю, что от этого принципа мы не имеем права отказаться — именно по нашей верности масонству. Вместе с тем я, не только как демократ, но и как масон, отрицаю за каким-либо государством нравственное право обязывать всех своих граждан защищать существующий в данный момент политический или социальный строй. Полагаю, что на моей точке зрения стоял бы даже коммунист, если бы, в качестве американского гражданина, его обязали бы защищать капиталистический строй в Соединенных Штатах.

Так же, как и Вы, я считаю, что безоговорочная клятва верности советскому строю во всей его (sic) полноте противоречит тем клятвам, на основании которых мы были приняты в Орден и которые нами были многократно повторены при прохождении по градусам. Эти последние клятвы мы дали добровольно, без всякого принуждения. Советская клятва верности требовалась как условие получения русского гражданства, то есть неотъемлемого права каждого родившегося в России. Поэтому эту вторую клятву я считаю необязательной. Если мне пришлось бы взять советский паспорт и подписать такое обязательство, то я счел бы себя им морально несвязанным и действовал по тому же принципу, по которому во время немецкой оккупации евреи давали вынужденные клятвы, что они являются христианами.

Брат, сначала поклявшийся в верности Ордену, а потом советскому строю, ставит сам себя перед альтернативой: или быть нелояльным масоном, или нелояльным советским гражданином. Если он такой альтернативы не понимает, то надо попытаться ему ее разъяснить. По вышеуказанным соображениям я верю, что истинный масон таковым и останется — и будет, следовательно, нарушителем советской клятвы. За это обвинять его нет оснований… Но вот если во время наших работ выяснится, а это не может не выясниться, что он верен советской клятве и изменяет клятве вольного каменщика, тогда и только тогда мы имеем право поставить вопрос о его пребывании в нашем Храме.

В заключение два замечания уже личного характера. Вы нашли в себе мужество настоящего вольного каменщика, чтобы поставить на обсуждение вопрос, от решения которого зависит самое существование русского масонства (я имею в виду масонство по существу, а не по названию). Но затем, не дождавшись обсуждения, Вы впали в некий несвойственный Вам “дефэтизм” и объявили себя “заснувшим”. Если Вы считаете, что ведете борьбу за правое дело, то Вы обязаны ее продолжать и ни на один момент, ни под каким видом не покидать Вашего боевого поста.

И наконец — я не имею чести состоять членом Д… Л… Юпитер” и потому не считаю себя вправе судить о царящих в ней условиях. Но я очень хорошо знаю только что ушедшего в отставку Вашего Д… М… Б.Н.Ермолова, равно как и его брата, Д.Н.Ермолова, ныне возглавляющего Л… “Юпитер”, — по моему глубочайшему убеждению, оба они верны Ордену и только Ордену. Для них обоих масонские клятвы являются первыми, основными и единственными.

Позвольте выразить уверенность, что ни Вас, ни меня никто “от масонства не отставит”, что мы с Вами и впредь будем служить по мере наших сил и возможностей его основным заветам и принципам — на благо человечества и во имя утверждения свободной человеческой личности, тем самым во славу В… С… В…

Искренне Вас уважающий и любящий Вл. Татаринов

26.1.1946 В… Л… Бр… Роман Борисович,

Простите, что по переобременности моими проф… и мае… делами, я отвечаю на Ваше письмо от 17 с.м. с таким запозданием.

Письмо Ваше и сопровождающие его обстоятельства будут предметом обсуждения на ближайшем собрании Адм… Комм… Д… Л… Юпитер, которое состоится 31-го с. м. на 8 ru Puteaux, в 6 час. вечера. Вам надлежало бы присутствовать на нем лично.

С бр… приветом Д… М… В.Ермолов

16.11.46 Париж Дор… бр…

Я получил Ваше письмо от 14/2/46, оно произвело на меня грустное впечатление. Оно, как и первое Ваше письмо, пропитано полемикой, каковой, по моему мнению, можно было бы избежать в масонских суждениях. Я не думаю, что Вы правы, когда утверждаете, что “в масонстве братские отношения нередко заменяются лицемерно-братскими отношениями”. Конечно, в масонстве также возможны единичные случаи, на которые Вы указываете, но это отнюдь не может быть поставлено в вину масонству. Это явление, неизбежное и весьма, к счастью, редкое, относится лишь к лицемерным масонам и в общем не изменяет атмосферы братских и искренних отношений среди громадного большинства масонов. Вы верно указываете, что “у этих людей нет подлинного братского духа и такового же друг к другу отношения”, но, по моему мнению, эти прискорбные, конечно, исключения могли бы не привлекать к себе столь интенсивного Вашего внимания — эти явления осуждаются всеми истинными масонами; и не Ваши мысли по существу затронутых Вами вопросов вызвали “некий взрыв не братских и не масонских чувств”, как Вы констатируете, а именно резкая форма, пропитанная полемическими приемами. Я не удивляюсь нисколько, что Вы получили целый ряд ответных писем “с искренними сочувственными отзывами”, но думаю, что Вы могли бы сделать Ваше выступление открыто в одной из лож путем Вашего доклада или сообщения по этому поводу, подвергнув его коллективному обсуждению.

В заключение несколько слов pro domo sua. Полученный Вами мой ответ на Ваше первое письмо не является “циркулярным”, как Вы предполагаете, и он предназначен только для Вас. Вы получили оригинал моего письма, а копию я оставил для архива. Я никому этого письма не рассылал. Спешу также Вам ответить, что это письмо написано и составлено мною лично, и ни с кем из бр… 6р…, о которых Вы упоминаете в Вашем письме от 17 окт. с. г., я не совещался.

С бр… пр… Ст. Аиан(озов){36}

ноября 1946 года, Париж

Дор… бр… Дмитрий Николаевич,2

Вот уже несколько дней, как я болен. Поэтому не мог быть на собраньи 16-го ноября. Посылаю Вам письмо, которое я написал Вам давно, но из-за болезни не мог его отправить:

Дор… бр… Дмитрий Николаевич,

Пишу Вам как досточтимому мастеру ложи “Юпитер”.

Собранье адм… ком… от 31 октября, рассматривавшее мое письмо к дост. мает. Б.Н.Ермолову, произвело на меня гнетущее впечатление. За 11 лет моих масонских работ я никогда не присутствовал на подобном собраньи. Так как такое же впечатление от этого собранья вынесли многие бр… бр…, с которыми я говорил, то, дабы избежать этого впредь (на собраньи 21-го ноября), позволяю себе изложить Вам, что именно произвело на меня столь тягостное впечатление.

На мой взгляд, причинами, давшими удручающий тон этому собранью, были небеспристрастность ведшего это собранье бр. Б.Н.Ермолова, а также немасонский характер некоторых выступлений бр… бр…, упомянутых в моем письме от 17 октября.

I. Пристрастность бр… Б.Н.Ермолова выразилась хотя бы в следующем. Открывая прения по поводу моего письма бр…, Б.Н.Ермолов заявил, что, по его мнению, это “недоразуменье” произошло оттого, что я “мало работал в ложе, редко посещал собранья и никогда не брал слова за агапа-ми”. Это заявление настолько не соответствовало истине, что поставило в тупик не только меня, но и многих других бр… бр… Естественно, что оно вызвало мой протест, в результате которого 6р… Б.Н.Ермолов тут же взял свои слова обратно и принес мне публичное извинение, которое я и принял. В судах такой метод употребляется прокурором как попытка “дискредитации обвиняемого”. Но на масонских собраньях такие методы, конечно, вряд ли возможны.

II. Неправильность созыва собранья. Когда я спросил бр… Б.Н.Ермолова, почему на это собранье не приглашен

бр… Я.Б.Рабинович, бр… Б.Н.Ермолов не мог ничего ответить, а бр… Д.Н.Вердеревский с места сказал: “Это совершенно неважно, он все равно не ходит на собранья”. Думаю, что такое заявление бр… Д.Н.Вердеревского не может служить достаточным основанием к неприглашению заслуженного бр… нашей ложи Я.Б.Рабиновича, как известно, одобрившего первую половину моего письма к бр… Б.Н.Ермолову (до вопроса о советских паспортах). Неприглашение бр… Я.Б.Рабиновича было тем более странным, что на этом заседании адм… ком… присутствовал, выступал и голосовал бр… П.Д.Вердеревский, НЕ СОСТОЯЩИЙ членом адм… ком…

III. Нарушение свободы слова. На этом собраньи был нарушен самый принцип свободного высказыванья. Когда я в своем ответном слове сказал, что получил ряд сочувственных моему выступлению отзывов от бр… бр… других лож, это сразу же вызвало протесты с мест бр… бр… Вердеревского 1-го, Ваши, Б.Н.Ермолова и других и заявления о том, что “нам неинтересны мнения бр… бр… других лож”! А когда я все-таки хотел огласить выдержки из этих писем, то ведший собранье дост… мает… Б.Н.Ермолов заявил, что он этого мне не разрешает. К сожаленью, Вы, Дмитрий, Николаевич, чрезвычайно активно к этому присоединились, протестуя против моей попытки огласить полученные мною сочувственные отзывы. Тут я даже позволю себе восстановить в Вашей памяти незначительный, но очень характерный для атмосферы собрания и Ваших личных наст роений штрих. Когда я, настаивая на оглашении письма бр В.Е.Татаринова, назвал бр. В.Е.Татаринова “дост… мает… ложи “Астрея”, Вы с места перебили меня заявлением, что это неверно, что бр… В.Е.Татаринов является просто “бр… ложи “Астрея”. И Вы и я хорошо знаем бр… В.Е.Татаринова и его выдающееся положение в нашем Ордене, знаем также, что в течение ряда лет бр… В.Е.Татаринов состоял дост… мает…, а потому и Ваше выступление я могу только рассматривать как попытку “дискредитировать свидетельские показания” перед бр… бр…, не так хорошо знающими бр… В.Е.Татаринова. Нам, масонам, это, конечно, не к лицу. Привожу этот штрих только как характеристику немасонских методов борьбы против на этом собраньи.

Несмотря на бурные протесты всех упомянутых в моем письме бр… бр…, я все-таки продолжал настаивать на оглашении сочувственного письма бр… В.Е.Татаринова ко мне, и на Ваши яростные (не нахожу другого слова) возражения с места я спросил Вас: “Знаете ли Вы содержание письма бр… В.Е.Татаринова, против оглашения которого Вы так возражаете?” увы, Вам пришлось признать, что и Вы и Ваш брат Б.Н Ермолов знаете содержание этого письма. Тогда, ответив Вам, что Вы протестуете против оглашения этого письма именно потому, что Вы знаете его содержание, я потребовал поставить вопрос о желательности его оглашения на голосование. И тут, когда раздались голоса бр… бр… “почему ж не огласить письмо?”, бр… Б.Н.Ермолов, избегая голосования, согласился на оглашение письма бр… В.Е.Татаринова. Но огласить выдержки из писем других бр… бр… я так и не мог из-за запрещения председательствующего 6р… Б.Н.Ермолова. Констатирую, что свобода слова на собраньи амд… ком… была нарушена председателем, 6р… Б.Н.Ермоловым при поддержке всеми заинтересованными в этом деле 6р… бр…

IV. В ведении собрания были допущены неправильности. После окончания прений, которые были, в сущности, гильотинированы бр… Б.Н.Ермоловым под давленьем 6р… Д.Н.Вердеревского, бр… Вердеревский предложил проголосовать резолюцию. Он формулировал ее устно, сказав: “Вы голосуйте, а я ее потом напишу”. Эта устная “резолюция” кончалась следующими словами: “… Что же касается до обвинений в письме некоторых бр… бр…, то собранье адм… ком… этим просто пренебрегает”. Председательствующий бр… Б.Н.Ермолов эту “устную” резолюцию уже поставил на голосование, когда я запротестовал, потребовав, чтоб резолюция была написана. И бр… Д.Н.Вердеревский 1-й согласился написать. Но увы, когда он ее написал, то текст ее оказался ИНЫМ, о “пренебрежении” не было ни слова. Думаю, что этот факт “устных резолюций” достаточно остро говорит о пристрастности и неправильности ведения собрания.

V. Голосование резолюции было произведено неправильно. Тогда как я, как “сторона в деле”, естественно воздержался от участия в голосовании, бр… бр…, упоминаемые в моем письме, являющиеся тоже “стороной в деле”, все голосовали за предложенную ими же резолюцию. Прецедент этому я видел только один.

Не очень давно на собраньи писателей один новый советский гражданин сам себя предложил в председатели и сам тут же голосовал за себя.

И последнее: в какой степени на этом собраньи были выявлены немасонские настроения 6р… бр… Я позволю себе напомнить Ваши реплики мне. Когда я, отвечая бр… Д.Н.Вердеревскому, упомянул, что в Советской России в концлагеря загнаны миллионы и миллионы людей, Вы, как и бр… бр… Ваши единомышленники, стали перебивать меня бурными заявлениями с мест. Вы, Дмитрий Николаевич, закричали: “Откуда у Вас такие сведения?!” Будучи поставлен буквально в тупик такой репликой на масонском собрании от заслуженного масона, каким являетесь Вы, я ответил Вам вопросом: “А у Вас разве нет таких сведений?” Вы ответили: “Нет!” На это я ответил Вам: “И после этого Вы считаете себя масоном?! Стыдитесь!”.

Излагая Вам факты, свидетельствующие о крайне немасонской атмосфере этого собранья и о крайне неудачном его ведении, я делаю это только в одном желании, чтобы наше собранье от 21 ноября, на которое назначен обмен мнений по поводу моего письма, протекало бы в более беспристрастном и более масонском тоне.

Обвиняя других бр… бр…, каюсь и я, что, отвечая на выступления их, я был тоже не по-масонски резок. Но, увы, это потому, что я был ИЗУМЛЕН, что теперешние собранья масонов могут принять столь неподобающий им стиль.

С бр… приветом Роман Гуль

Вторник 19 ноября 1946

Дорогой Роман Борисович,

Мне нужно повидаться с Вами в самом срочном порядке и, если только состояние Вашего здоровья Вам позволяет передвигаться, сегодня же вечером, часов в 9:'/2.

Не могу, к сожалению, приехать к Вам сегодня вечером: у меня распухла нога (доктору удалось вылечить печень и перебросить болезнь на ноги, я радуюсь), мне трудно будет к Вам добраться. Буду Вас ждать у себя.

В четверг мне не удастся присутствовать на собрании, но в субботу 16-го было посвящено Вам специальное заседание, на которое я был приглашен. Мое выступление радикально переменило “климат” и изменило намечавшуюся резолюцию. Для окончательное реализации необходима наша сегодняшняя беседа и Ваша встреча с Павлом Вер.1

Дружески Ваш Я.Рабинович

Выпись из протокола семейного собрания Д…Л…

“Юпитер” 21 ноября 1946 г. Постановили:

Д… М… был вправе не допустить доклад бр… Р.Б.Гуля в соответствии с его, Д… М…, оценкой данного момента, опасаясь возможности раздора в Д… Л… и в соответствии с §§ 1 и 23 конституции В… Л… Ф…Д… Л… полагает, что у бр… Р.Б.Гуля все-таки не было никаких действительных данных считать, что руководящие братья Д… Л… “Юпитер” ведут ее по тем или иным на правлениям политического характера. Д… Л… сожалеет, что 6р… Р.Б.Гуль не обратилсялично к Дост… М… для выяснения тревожившего его вопроса.

Paris, le 4 Janvier 1947 Дор… Бр… Роман Борисович!

По поручению Д… М… сообщаю Вам, что Д… Л… “Юпитер” постановлением своим от 26 минувшего декабря согласилась на увольнение Вас в отставку из числа ее членов.

Однако, вследствие требований § 152 Общ…Уст… В… Л… Франции, отставка эта получит законную силу лишь после погашения Вами числящегося за Вами долга по обязательным взносам для Вел… Л… Франции за 1946 год, к чему Вам надлежит принять должные меры.

Адрес бр… казначея, Бориса Леонидовича Покровского: 6, rue Anatole France, Clichy (s).

С бр… к Вам чувствами остаюсь секр… (подпись)

Д… Л… согласна принять в принципе прошение 6р…

Р.Б. Гуля о выходе его из членов Д… Л… “Юпитер”, оформив его в соответствии с § 152. Régi… Gen… de la Gr… L… de Fr…

 С подлинным верно. Секретарь (подпись)

 Этим и кончилось мое масонство.