Общественная и культурная жизнь эмиграции

 В 1920-х годах в Берлине было множество русских общественных и культурных организаций. Попробую перечислить (конечно, не полно) и о некоторых рассказать: Русский научный институт, Русская гимназия, “Русское научно-философское общество”, “Союз русских журналистов и литераторов”, “Общество русских инженеров в Германии”, “Союз русских преподавателей в Германии”, “Союз русских торгово-промышленных и финансовых деятелей”, “Союз русских издателей”, “Религиозно-философская академия”, “Союз русских сценических деятелей”, “Русский академический союз”, “Союз русской присяжной адвокатуры”, “Общество русских врачей”, “Русский студенческий союз”, “Союз русских переводчиков в Германии”, “Русское общественное собрание”, Народный университет, “Русский общевоинский союз”, два писательских объединения — “Клуб писателей” и “Дом искусств”, литературные содружества молодых писателей “Веретено”, “Круглый стол” (вероятно, что-то пропустил, но и этого достаточно, чтоб представить себе общественную и культурную жизнь эмиграции в тогдашнем Берлине).

Председателем Русского научного института был профессор В.И. Ясинский (высланный). Организационный комитет — профессора Ю. Айхенвальд, Н.Бердяев, Б.Бруцкус, Е.Зубашев, А.Кизеветтер, И.Ильин, А. Каминка, Л. Карсавин, Б.Одинцов, С.Прокопович, В.Стратонов, А.Угрюмов, А.Чупров, С.Франк (большинство профессоров — высланные). На открытии Института 17 февраля 1923 года первую речь произнес последний ректор Московского Императорского университета М.М.Новиков на тему “О работе русских биологов”, потом говорил профессор И.Ильин — “Проблема современного правосознания”. На заседаниях Русского научного института с докладами выступали (кроме перечисленных выше) — ГВ. Вернадский, Б.П.Вышеславцев, С.И.Гессен, С.К.Гогель, П.П.Муратов, В.А. Мякотин, К.Н.Соколов, П.Б.Струве, М.А. Таубе, Н.С.Тимашев, А.А.Эйхенвальд, А.А.Боголепов, И.И.Гинзбург, А.П.Марков, Л.М.Пумпянский, П.Н.Савицкий, Б.Э.Сеземан, А.М.Кулишер и другие. Лекции читались такие: А.Кизеветтер “Русская история XVIII и XIX веков”, И.Ильин “Учение о правосознании”, И.Стратонов “Церковь и государство в России”, С.Франк “Введение в философию”, Н.Бердяев “История русской мысли”, Ю-Айхенвальд “История русской литературы”, П.Струве “История хозяйственного быта России”, И.Стратонов “История русского права”, Н.Тимашев “Семинарий по изучению советского строя”, А.Каминка “Русское торговое право”, Б.Мякотин “Русская история”, Л.Карсавин “Россия и Запад”, Б.Бышеславцев “История русского искусства”, П.Муратов “История русского древнего искусства”, В.Сеземан “Семинар по философии”, С.Гессен “Русская педагогика”, К.Соколов “Русское государственное право”, М.Таубе “Международное положение России”, П.Савицкий “Экономическая география России”, С.Гогель “Русские судебные уставы”, А.Боголепов “Местное самоуправление в России”, Б.Бруцкус “Аграрная политика России”, С.Прокопо-вич “Хозяйство советской России”, М.Бернацкий “Денежное обращение”, А.Марков “финансы России”, Л.Пумпянский “Положение рабочих в России”, И.Гинзбург “Минеральные богатства России”. Может быть, что-нибудь я пропустил. Но и приведенного достаточно, чтоб увидеть, какую русскую интеллигенцию выбросили из России болыпевицкие псевдонимы. Эти русские ученые могли бы оказать честь любому университету любой страны. Подчеркну, что Русский научный институт был создан на русские же эмигрантские деньги. В финансовый комитет по изысканию средств для него вошли: Н.Белоцветов, Н.Беляев, П.Бурышкин, кн. И.Васильчиков, А.Каминка, И.Коган, И.Парамонов, С. Смирнов, М. Липман, Ф. фон Шлиппе, А. форштеттер и А.Хрипунов.

Хочу сказать несколько слов о русских художниках. В тогдашнем Берлине их было много и разных. В 1922 году издательство “Русское искусство” устроило в Берлине замечательную выставку работ “всех видных русских художников за рубежом”. Выставка была великолепна. В прекрасном каталоге было шестьдесят цветных репродукций. Из зарубежных художников были представлены работы: И.Я.Билибина, Н.С.Гончаровой, Б.Д.Григорьева, М.Ф.Ларионова, Н.К.Рериха, С.А.Сорина, Д.Стеллецкого, С.Н.Судейкина, В.И.Шухаева, А.Яковлева, А.Бенуа, М.Добужинского, К.Коровина, К.Сомова и других.

Кроме того, в Берлине часто бывали (как теперь называют) “персональные” выставки живших тут русских художников: Бориса Григорьева, Ивана Пуни, Георгия Лукомского, Эль Лисицкого, Н.Миллиоти, Ксаны Богуславской, Павла Че-лишева, сделавшего позже международную карьеру. Константин Терешкович в Берлине, по-моему, не выставлялся (был очень молод и нищ), но зато позже “завоевал” Париж. Выставлялись в Берлине: Марк Шагал, Л. Зак, В.Боберман. Не помню, были ли “персональные” выставки А.Худякова, Г.По-жедаева, А.Андреева, Любича, Л.Бермана, Г.Гликмана. Одним словом, русские художники за рубежом — как и русские ученые и писатели — были на высоте. И внесли свой вклад в мировую живопись.

Не говорю уж о том, что Василий Кандинский “гремел” тогда на всю Германию (да не только “на Германию”, его знал весь “живописный мир”). В городе Дессау по его проектам, говорят, строились какие-то особые дома (“абстрактные”, наверное?! Жалею, что не видел!). Вместе с Кандинским видное место в живописи Германии заняли Алексей Явленский (бывший поручик русской армии) и Марианна Веревкина (в былом дочь генерала, коменданта Петропавловской крепости). Еще в 1909 году в Мюнхене они создали “Новое художественное общество”, куда входили: братья Давид и Влад. Бурлюки, В.Денисов, В.Бехтеев, М.Коган, А.Могилевский и Вл. Издебский, которого я встречал в Париже 30-х годов. Большинство этих русских художников были либо беспредметники, либо сторонники полупредметного символизма. В нацистской Германии их картины были запрещены как “декадентские”. Такая же судьба ждала бы их и в ленинской РСФСР. “Люблю все, чего нет”, — писала в дневнике Марианна Веревкина, как бы перекликаясь этим с Зинаидой Гиппиус— “Хочу того, чего нет на свете”. В 1920-х годах все русские художники (разных направлений) за рубежом образовали один свободный “живописный” поток большой силы.

1 декабря 1922 года при американской ИМКА открылась (как продолжение петроградской “Волъфилы”) “Русская религиозно-философская академия в Берлине”. Речь на открытии произнес Н.Бердяев — “О духовном возрождении России и задачах Религиозно-философской академии”, Кроме него говорили С.Франк, Л.Карсавин. Курсы при Академии были: Н.Бердяев “Философия религии”, ф. Степун “Средневековое миросозерцание”, Ю.Айхенвальд “Философские мотивы в русской литературе”, И.Ильин “Миросозерцание и характер” и “Философия искусства”, С.Франк “Греческая философия”, В.Сеземан “Этика”, Н.Арсеньев “Античный мир и раннее христианство”, Б.Вышеславцев “Курс истории новой философии” и другие. Устраивались в Академии и отдельные выступления. Так, Бердяев читал доклад “Демократия и социализм как проблемы духа”. В прениях участвовали С.Гессен, Ю.Ключников, И.Ильин, Ф.Степун, Б.Вышеславцев, С.Франк и другие. Б. Вышеславцев выступил с докладом “Русская стихия у Достоевского”. В те годы в Берлине устраивалось много публичных лекций. Упомяну хотя бы некоторые.

Ф.Степун — “Освальд Шпенглер и закат Европы”, известный монархист Евгений Амвросиевич Ефимовский — “Пути России”. Ефимовский был прекрасный оратор, подстать Степуну, только иного (адвокатского) стиля. В прошлом — известный московский адвокат, член “Общества славянской культуры”, член к.д. партии (ее правого крыла), в эмиграции Е.А. стал бесповоротным монархистом-националистом. Я его хорошо знавал еще по Москве, когда был студентом. Он меня даже пригласил однажды быть его секундантом на долженствующей состояться дуэли (он влюблен был в девицу, которую я с детства хорошо знал и в их доме мы оба бывали). Дуэль, увы, не состоялась, а мне очень хотелось “быть секундантом” (“Теперь сходитесь…”). Монархисты в Берлине редко устраивали публичные выступления, одно “О февральской революции” я помню, выступали “знаменитый” Н.Е.Марков 2-й, Д.Б. Кузьмин-Караваев, С.С.Ольденбург, А.М.Масленников и Н.Н.Чебышев. Не монархисты, в смысле открытых выступлений, были гораздо плодовитей. В “Союзе русских журналистов и литераторов” выступали: Е.Д.Кускова с докладом об истории “Помгола” (Комитета помощи голодающим), о том, как большевики членов “Помгола” разогнали, а кое-кого и арестовали, пришив “фантастические” обвинения; выступал известный социолог Питирим Сорокин, престарелый Вас. Ив. Немирович-Данченко, ненавидевший всю революцию до остервенения. В “Союзе русских присяжных поверенных” выступали с докладами на темы права А.Гольденвейзер, Фальковский, Б.Гершун, Г.Бемме и другие. И.А. Ильин читал публичную лекцию “Родина и гений” (о Пушкине). В “Клубе еврейской национальной молодежи из России” известный лидер сионистов Владимир Жаботинский читал доклад “Бялик и юность”. Артисты МХТ, не вернувшиеся в РСФСР, — Массалитинов, Краснопольская, Егорова и другие выступали с чтением Достоевского — “Вечер образов и мыслей Достоевского”. Часто с публичными лекциями на философские темы выступал некий “приватгелертер” М.Шварц, давний берлинский эмигрант. Выступал Семен Юшкевич с чтением своих вещей. В “Обществе русских врачей” (где насчитывалось 139 членов) читались медицинские доклады. В еврейско-русских кругах нашумел доклад выдающегося мыслителя и писателя, автора книги “Сумерки Европы”, написанной раньше Шпенглера, но не опубликованной в России из-за революции, Григория Ландау — “Россия и русское еврейство”. Помню, после этого доклада в “Петрополисе” Я.Н.Блох мне, смеясь, сказал: “Знаете, как теперь называется Григорий Ландау?” — “Как?” — “Ответственный еврей!” — “Почему?”— “Да ведь он же считает евреев в большой мере ответственными за революцию…” Ландау писал: “Когда грозный бунт в эпоху непосильных военных напряжений потряс страну и сбросил всю государственную иерархию — к власти подошли единственные организованные силы, оказавшиеся созвучными тенденциям развала, именно идеологии и партии революционные, социалистические. В них огромное место занимали евреи; тем самым евреи приблизились к власти и заняли различные государственные "высоты" — пропорционально не их значению в России, а их участию в социалистических организациях. Но далее, заняв эти места, естественно, что — как и всякий общественный слой — они уже чисто бытовым образом потащили за собой своих родных, знакомых, друзей детства, подруг молодости… Словом, попытка ввести социализм не только выдвинула на верхи еврейских отщепенцев, уничтожив органическую хозяйственную жизнь еврейства, она бросила его на милость и на поживу советовластия. Отсюда сугубое количество евреев в советском аппарате, отсюда реакция негодования и ненависти со стороны окружающих…” Ландау погиб в Прибалтике, в Либаве, от рук нацистов.

Было “поэтическое” выступление петербургского Цеха поэтов — Г.Адамович, Н.Оцуп, И.Одоевцева, Г.Иванов. Выступал Андрей Белый (о нем я уже говорил). Выступал Илья Эренбург,

Но касаясь писателей, я лучше расскажу о двух писательских объединениях — “Клуб писателей” и “Дом искусств”. О “Клубе писателей” изнутри рассказать не могу, потому что там ни разу не был. Его основали “маститые”, и молодежи там было мало.

“Клуб” создался в 1922 году- Инициаторами были: Б.Зайцев, П.Муратов, Ю.Айхенвальд, М.Осоргин, Н.Бердяев, С.Франк, А.Белый, А.Ремизов, Е.Кускова, В.Ходасевич. Собирались еженедельно.

Читали: И.Эренбург, В.Шкловский, П.Муратов, М.Шкапская, А.Ремизов, М. Осоргин, В.Ходасевич, Б.Зайцев и другие. Н.Бердяев прочел там доклад “Проблема любви у Достоевского”. Выступал с докладом “О задачах Камерного театра” известный режиссер этого театра, приезжавший на побывку в Берлин Таиров, в прениях участвовали Муратов, Вышеславцев, Бердяев и другие. В те годы еще не было “железного занавеса”, и приезжавшие из РСФСР писатели, художники, актеры свободно общались с писателями, художниками, актерами — эмигрантами и высланными. Так, например, приехавший первым из РСФСР Борис Пильняк не только свободно общался с эмигрантами и выступал в “Доме искусств”, но даже был на обеде у редактора газеты “Руль” И.В.Гессена, что в позднейшие времена каралось бы, вероятно, чуть ли не “высшей мерой наказания”. В “Клубе” выступали: С.Рафалович — “О театре”, приезжавшие из РСФСР — филолог П.Богатырев, Борис Пастернак. Ф.Степун прочел — “Стихия актерской души”, в прениях выступали Б.Пастернак и А.Белый. А.Белый прочел — “О трагедии сознания”.