Евразийцы

В начале 20-х годов в русском, зарубежье выступили два народившихся идеологических течения — евразийство и сменовеховство, Первое евразийское издание “Исход к Востоку” вышло в Болгарии, в Софии, в 1921 году, Последующие — “Утверждение евразийцев” и журнал “Евразийский временник” — в Берлине, асамая последняя — “Евразийская хроника” — в Париже в конце 20-х годов. “Окну в Европу” они противопоставляли “упор на Азию”. Евразийство объединило группу молодых и блестящих русских ученых и писателей. В послеоктябрьской России-СССР они увидели особый “евразийский мир”, долженствующий пойти своим особым путем. “Мы ведем счет от исторической колыбели русского племени, от собирающего центра, который объединил Евразию именно в виде России, — писал талантливый экономист и историк Петр Николаевич Савицкий. — Россия-Евразия есть обособленное и целостное "месторазвитие" <…> Смычка географии с историей подразумевает наложение на сетку географических признаков сеток признаков исторических, которые характеризуют Россию-Евразию как особый исторический мир”.

Другой видный идеолог евразийства филолог князь Н.С. Трубецкой (сын князя Сергея Николаевича, общественного христианского деятеля, профессора, историка философии) писал: “Национальным субстратом того государства, которое прежде называлось Российской империей, а теперь называется СССР, может быть только вся совокупность народов, населяющих это государство, рассматриваемых как особая многонародная нация, и в качестве таковой обладающая своим национализмом”. Политически гораздо “левее” (если так можно сказать) забиравший Петр Сувчинский, проповедовавший некое обязательное “народоводительст-во”, писал: “Именно в своих идеях народоводительства коммунизм имеет что завешать будущему. Перед Россией стоит непреложная проблема создания сильной автократической власти”. И князь Н.С. Трубецкой, как бы в унисон Сувчинскому, так говорил о Советской России: “Согласно евразийскому учению о правящем отборе во всяком государстве непременно должен существовать правящий слой<…> Тип отбора, который, согласно евразийскому учению, ныне призван установиться в мире (Ш — Р.Г.), и в частности в России-Евразии, называется идеократическим и от правящего слоя отличается признаком общности мировоззрения<…> Мы чтим прошлое и настоящее западноевропейской культуры, но не ее мы видим в будущем. С трепетной радостью, с дрожью боязни предаться опустошающей гордыне — мы чувствуем, вместе с Герценом, что ныне "история толкается в наши ворота". Толкается<…> для того, чтобы в великом подвиге труда и свершения Россия так же раскрыла миру некую общечеловеческую правду, как раскрывали ее величайшие народы прошлого и настоящего<…> Созерцая происходящее, мы чувствуем, что находимся посреди катаклизма, могущего сравниться с величайшими потрясениями, известными в истории, с основоположными поворотами в судьбах культуры, вроде завоевания Александром Македонским Древнего Востока или Великого переселения народов<…> историческая спазма, отделяющая одну эпоху мировой истории от следующей, уже началась. Мы не сомневаемся, что смена западноевропейскому миру придет с Востока…”

И уже совсем рискованные мысли высказывал видный евразиец, талантливый философ и писатель (несколько неврастенический человек, часто перехватывавший через край) Владимир Николаевич Ильин. В статье об “идейной близости” евразийцев и большевиков он писал: “"Идейная близость к большевикам" <…>весь вопрос в том, что разуметь под большевиками? Если под ними разуметь актуальную российскую государственность, ее духовные и экономические нужды, вопросы безопасности границ и т. д., то в этой сфере евразийцы не только "идейно близки" к большевикам, но и готовы прямо отождествить себя с ними…”

Правда, другой видный евразиец, блестящий ученый, богослов и историк Георгий Васильевич Флоровский писал, что “учтенье русской революции евразийцами никоим образом не является "принятием ее"…” Но евразийство в целом было, конечно, поиском “моста примирения” с советской действительностью. И этот иллюзорный “мост” кончился страшным крахом потому, что большевики использовали его, сначала добившись разложения евразийцев, а потом и физического уничтожения тех, до кого могли “дотянуться”. В этом была ленинская логика: мыслящих по-своему русских людей планомерно физически уничтожали в масштабе всего государства начиная с 1917 года.

Как же большевики уничтожили эту (евразийскую) зарубежную иллюзию примирения? Все так же. По-бесовски. Сначала провокационной связью с СССР, а потом и убийствами. С некоторых пор в евразийской печати стали вдруг появляться статьи и “документы” из Москвы от “евразийцев из РСФСР”. Что же писали эти чекисты-евразийцы? Писали очень неглупо: “Россия представляет собой особый мир<…> Наряду с отрицательными сторонами революции евразийцы видят положительную сторону в открывающейся ею возможности освободиться России-Евразии из-под гнета европейской культуры” (!!! — Р.Г.). Или — “Евразийцы должны образовать Евразийскую партию для замены Коммунистической в ее организационно-правительственном значении”. Или — “Евразийцы являются сторонниками широкого государственного регулирования и контроля хозяйственной жизни…” И все это печаталось зарубежными евразийцами в их органе “Евразийская хроника” без всяких комментариев, а лишь с указанием: “нам доставлен нижеследующий документ из Москвы”.

К “действию” ОГПУ перешло с 1923 года, создав “легенду”, что евразийство “перебросилось” в СССР и нашло, разумеется, благоприятную почву. Через мелких евразийцев чекистам удалось проникнуть и в “мозговой центр” евразийства. Один из таковых евразийцев, гвардии ротмистр П.Арапов (кстати, родственник генерала П.Н.Врангеля) не раз совершал “тайные” поездки из Зарубежья в Москву, чтобы убедиться на месте в существовании в РСФСР евразийского движения. И “убедился” так, что в 1926 году на “евразийский съезд” в Москве (!), составленный из опытных и культурно подкованных чекистов, из Праги приехал сам лидер евразийцев профессор Петр Николаевич Савицкий. А спустя некоторое время чекист А.Ланговой (сын известного профессора), “лидер евразийцев в РСФСР”, прибыл уже в Прагу на съезд зарубежных евразийцев. Я не знаю подробностей “развала” евразийского движения. Подробности — в архивах КГБ. Но развал произошел, и тот же видный евразиец В.Н.Ильин об этом писал так: “Насколько было блистательно восхождение евразийского солнца, настолько печален был его закат<.-> Это есть падение через шаткость, неустойчивость, которые обнаруживаются либо в самой идее, являясь ее внутренним пороком, либо в силу моральной порочности и беспринципности некоторых ее носителей, взявших на себя "деловую сторону проблемы"”.

Из евразийства ушли все его “создатели”: кн. Н.Трубецкой и другие видные русские ученые. Остались “деловые”, просоветски настроенные — кн. Д.Святополк-Мирский, С.Эфрон, П.Арапов и другие, неудачно попробовавшие издавать в Париже еженедельник “Евразия”. Но чем же кончили даже они? Талантливый литературный критик кн. Д.Святополк-Мирский (кстати, за рубежом вступивший в английскую коммунистическую партию) вернулся из Лондона в РСФСР для того, чтобы погибнуть на Архипелаге ГУЛАГ, С.Эфрона “шлепнули” на Лубянке, Арапов, говорят, погиб на Соловках.

У зарубежного писателя (второй послевоенной волны) Н.В.Марченко, писавшего под псевдонимом Н. Нароков, в романе “Мнимые величины” есть, на мой взгляд, очень верное определение сути власти псевдонимов-большевиков: “… но не кажется ли вам, что никакой партии, коммунистической партии, уже нет? — А что же есть? — Я бы сказал, что есть орден вроде иезуитов или тамплиеров, но и это будет неправильно. Правильнее сказать — есть стая, — Какая стая? — Стая… Стая волков, стая воронов… Орден это сообщество по духу, а стая — сообщество по породе. В стае волков могут быть только волки, не правда ли? Не-волк в волчью стаю не пойдет, да его в волчью стаю и не пустят…”

Так стая, мафия, уничтожила не только “иллюзию примирения” евразийцев, но уничтожила и тех из евразийцев, которые к стае сами пришли. Казалось бы, эти люди хотели быть в стае. “Но в стае волков могут быть только волки”. Своих волков сам их вожак, Ленин, хорошо называл “рукастыми коммунистами”. Вот возвратившихся на поклон к волкам евразийцев и “вывели в расход”. Упомяну еще, что в 1952 году в концлагере погиб видный евразиец, блестящий философ и богослов Лев Платонович Карсавин. А во время войны в лапы волков, занявших Прагу, попал и главный лидер евразийцев профессор Петр Николаевич Савицкий, этапированный на Архипелаг ГУЛАГ, где он хлебнул полную чашу “евразийского” горя, но где все-таки писал стихи, которые были даже опубликованы в Зарубежье под псевдонимом “Востокова” (конечно, Востокова, а не Западова!). Потрясающе, что и в Архипелаге ГУЛАГ П.Н.Савицкий нашел некое евразийское утешение. Приведу хотя бы два его стихотворения:

Свет пятьдесят четвертой параллели

(к этому стихотворению автор делает такое примечание: “на ней было тогдашнее мое местонахожденье”).

Свет пятьдесят четвертой параллели!

Как ценишь этот краткий зимний свет,

Когда в глухие долгие недели

Ни электричества, ни керосина нет.

Как радуешься первому мерцанью

Едва занявшейся за тучами зари,

С каким невыразимым ожиданьем

Глядишь на темный лес и очерк рощ вдали.

Светлеет лес — и на душе светлеет.

Вот начинаешь буквы различать.

И душу пленную средь зимней стужи греет

Возможность вновь работать и читать.

Небоправство

Здесь небо властвует над всем,

Кладет на все печать и образ,

Здесь горизонт без гор, без меж,

Простора русского прообраз.

Тут небо с нами говорит,

И небо, небо правит нами,

Зарею утренней горит,

Живит дождями и лучами.

1947. Мордовия

К этому стиху Востоков тогда же сделал следующее примечание: “Велик контраст между стесненным горами и домами небом Европы и небом нынешнего моего местонахождения”. (Вот как! Оказывается в Европе и неба-то вовсе нет. А я сдуру думал, что небо одно для всей земли. Оказывается, нет, Европа — безнебна. А вот АРХИПЕЛАГОМ ГУЛАГ, оказывается, правит небо. Какая невероятная интеллигентско-евразийская загогулина! — Р.Г.)

По отбытии им срока Савицкого вернули в коммунистическую Прагу в образе “доходяги”, где он и умер в нужде и болезнях.