184. Прощание

Неруда просил меня навещать его, и я всякий раз, когда мог, приезжал к нему. В последний раз мы виделись с ним 30 июля. На другой день я должен был уехать в Европу — эта поездка откладывалась много раз по тем или иным причинам. Президент Сальвадор Альенде посылал меня в Европу для того, чтобы я изложил там положение дел в Чили и добился ощутимой поддержки правительства Народного единства, всеми силами старавшегося не допустить кровопролития и разгрома демократических институтов.

Неруду очень тревожила ситуация, сложившаяся в стране, он чувствовал, что вот-вот разыграется драма, и просил меня вернуться как можно скорее, рассказать о результатах поездки. В глазах Неруды я прочел страх: он, должно быть, боялся, что, вернувшись, я не застану его в живых. Я ехал в Европу со множеством поручений, но сказал ему, что постараюсь не задержаться надолго. Неруда еще и еще раз повторил свою просьбу.

Говоря друг с другом, мы оба молчали о главном, и, глядя на него, я понимал, что в эти минуты он думает не только о своей тяжкой болезни, но и о том, что над страной нависла неминуемая беда.

Я обнял Пабло, не зная, что мы видимся в последний раз.

За одиннадцать-двенадцать дней до фашистского переворота к Неруде приехал Луис Корвалан с женой. Поэт предчувствовал близкую трагедию. Он высказал опасение, что, если верх возьмут заговорщики, они разделаются и с ним в Исла-Негра. Луис Корвалан старался его успокоить.

— Да, — сказал он Неруде, — можно ждать и переворота. Но тебя, Пабло, они не тронут. Твоя слава слишком велика, они не посмеют это сделать.

Неруда ответил ему со спокойной уверенностью:

— Ты заблуждаешься. Гарсиа Лорка был первейшим из поэтов… А что с ним сделали?