Дикий майор

Дикий майор

Прозвище «Дикий» майор Догадкин получил благодаря мне. Как-то он вызвал меня к себе прорабатывать за очередное нарушение воинской дисциплины. Мои нарушения были однообразны: я не любил строй, предпочитая пробираться в столовую или по утрам в уборную в одиночку. Чаще всего эта операция мне удавалась, но поскольку весь командный состав батальона, начиная со старшины классного отделения ефрейтора Сосика и кончая комбатом подполковником Ковалевым, в основном именно тем и занимались, что вылавливали курсантов, ходящих вне строя, не удивительно, что я постоянно попадался. На мою голову метались громы, молнии и сыпались наряды вне очереди, из которых легчайшим был вымыть пол в «ленинской комнате», а труднейшим – загреметь на сутки на кухню. И все это – за удовольствие пройти двести метров, хоть и украдкой, но в одиночку.

Догадкин ощущал себя не просто командиром, но воспитателем.

– Ну скажи, ну почему ты нарушаешь воинскую дисциплину? – пытается он проникнуть мне в душу.

Стою, молчу, не знаю, как объяснить. А Догадкин честно пытается докопаться до истины, до корней.

– Скажи мне, ты художественную литературу читаешь?

– Случается, товарищ майор.

– Значит, не конченый еще человек. И что же именно ты читаешь?

– Да так, что придется.

– А все-таки? Ты книгу «Александр Матросов» читал?

– Нет, – мотаю головой.

– А «Повесть о Зое и Шуре»?

– Нет.

– И «Чайку» не читал?

– И «Чайку».

«Чайка» – не комедия Антона Павловича Чехова, как можно было подумать, а биография партизанки Лизы Чайкиной. Вот он где корень несознательного отношения к службе и дисциплине!

– Что же ты тогда читаешь? – спросил майор с сочувствием.

– Сейчас, например, Диккенса читаю.

Догадкин пожимает плечами:

– Ну, что же, иди...

На вечерней поверке майор объяснил слабую дисциплину в роте отсутствием у курсантов интереса к художественной литературе, имеющей воспитательное значение.

– Вот вам, товарищи, наглядный пример. Спросил я у курсанта Войновича, что он читает. Оказывается, про Александра Матросова он не читал. Про Зою Космодемьянскую не читал. Про Лизу Чайкину не читал. И что ж он читает? – Майор выдержал паузу, чтобы курсанты успели представить, до чтения какой пакости докатился один из них. – Он читает, товарищи, какого-то Дикого!

После этого курсанты майора за глаза иначе как «Диким» не называли. Но, как ни странно, его дикость совмещалась с природной добротой и тонкостью чувств.