Второй этаж

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Второй этаж

Самым завистливым был, по-моему, Алексей (Лешка) Кондратович, который нашептывал Твардовскому, что Ася возомнила, будто без нее «Новый мир» не может быть тем, что он есть. Твардовский ревниво относился к Анне Самойловне и вскипал, если кто-то хвалил ее в застольной беседе. «А вы, если она вам так нравится, сломайте ей целку», – грубо сказал он одному из авторов. Из членов редколлегии самым доступным были добродушный пьяница Женя Герасимов, похожий больше на совхозного бухгалтера, чем на писателя. Вообще он был прозаиком и очеркистом, а еще «писчиком» – так называли себя люди, писавшие книги за прославленных героев войны и труда. Когда-то, еще в сталинские времена, Герасимов написал под именем партизанского генерала Ковпака широко известную книгу «От Путивля до Карпат». Формальный автор, вставивший в рукопись единственное слово-резолюцию: «Четал», делил с Женей пополам получаемые от многих переизданий гонорары и кремлевский паек, а потом, будучи Председателем Президиума Верховного Совета Украины, наградил его медалью «Партизан Украины». При этом время от времени велел увеличить объем книги и показывал на пальцах желаемую толщину. Герасимов долго подчинялся, но когда Ковпак предложил ему превзойти габариты кирпича, заупрямился, и на этом его отношения с партизанским генералом прекратились. Он очень смешно обо всем этом рассказывал.

Моего постоянного персонального редактора Игоря Саца в своем «Теленке» Солженицын назвал «мутно-пьяным». Сац и правда пил немало (и я вместе с ним). Он родился в 1903 году, рос в музыкальной семье и сам начинал подающим большие надежды пианистом, но помешали революция и Гражданская война, на которой он был ранен в правую руку, что лишило надежды на продолжение музыкальной карьеры. В Гражданскую войну он служил адъютантом у Щорса, потом был литературным секретарем наркома Луначарского. Великую Отечественную прошел разведчиком в составе польской Армии Людовой (не знаю, как он туда попал). Однажды, сильно выпив, он выдвинул ящик письменного стола и вывалил передо мной кучу орденов. «Это все ваши?» – спросил я. – «Мои», – сказал он и смущенно рассмеялся.

Благородный очеркист Ефим Дорош, писавший о деревне, был крайним пессимистом и мрачно предрекал скорое наступление «светлого будущего».

– Мне-то что, – говорил он, – я до этого не доживу, а вас жалко, вы доживете...