ВОЛКОГОНОВ
В августе — сентябре 1991 года президентская комиссия во главе с генералом Дмитрием Волкогоновым инспектировала Министерство обороны, Генштаб и Главное военно-политическое управление Советской Армии и Военно-Морского Флота. Это инспектирование было очень похоже на политический погром — комиссия выискивала «пособников ГКЧП».
Парадокс состоял в том, что именно здесь, в ГлавПУРе, Волкогонов длительное время занимал пост основного идеолога Вооруженных Сил и пропагандиста марксизма-ленинизма в армии. Он умел зажигать сердца воинов призывами к непоколебимой верности КПСС. Во времена всевластвования компартии Волкогонов играл роль коммунистического рупора в Вооруженных Силах.
Интересно было наблюдать отношение генералов и офицеров к Волкогонову во время его августовских инспекторских визитов в МО и ГШ. Некоторые прекрасно понимали, что их песня спета и уже ничего, кроме пенсии, их не ждет. Эти люди держались с чувством достоинства, позволяя себе даже некоторые дерзости во время ответов на вопросы членов волкого-новской комиссии.
Но были люди и совершенно иной линии поведения. Рассчитывая, как я уже говорил, получить новые должности, они заискивали перед президентским ставленником, делали угодливые жесты и даже выступали в роли консультантов генерала, когда речь заходила о характеристиках лиц, которых он плохо знал. Некоторые из них не гнушались и доносами на вчерашних сослуживцев, пытаясь прежде всего утопить тех, кто мог составить им конкуренцию при назначении на вакантные должности.
Это называлось сбором «дополнительных сведений» о кадрах. Отдельные кадры стали опускаться даже до того, что с гордостью вспоминали количество партийных выговоров и родственников, некогда осужденных за сопротивление Советской власти. Все это подавалось как некая заслуга, как моральное право получить более престижную должность.
Мне хотелось понять трансформацию Волкогонова. Его «феномен» часто становился предметом горячих дискуссий во многих арбатских кабинетах. Спорили до хрипоты, до взаимных обид.
Генерал Волкогонов лет 20 яростно призывал армию быть верной КПСС. Когда дело дошло до испытания этой верности, армия увидела, что наш главный комиссар зашел ей в тыл вместе с противником и «расстреливает в упор» свои же боевые порядки.
Воздушно-десантные войска всегда были элитой Вооруженных Сил. И сегодня самый большой конкурс — в училище ВДВ…
Дорога в армию начинается от двери военкомата…
Когда новобранцев провожают в армию, весело наяривают гармошки и горько плачут матери…
Самой любимой игрушкой офицерских детей часто становится отцовская шапка…
Систематическое конспектирование произведений классиков марксизма-ленинизма считалось обязательным условием идейной зрелости офицера. Килограммовый конспект, набитый цитатами, часто был своеобразным пропуском на новую ступень служебной лестницы…
Самая опасная профессиональная «болезнь» офицера Генштаба — слабое знание жизни войск. Чтобы избежать ее и не оторваться от этой жизни, надо знать, чем дышат люди в дивизиях и полках. Командировки в военные округа и на флоты, встречи с армейскими офицерами давали много пищи для размышлений…
Присвоение нового звания — памятное событие в жизни каждого офицера, которое принято по древней армейской традиции достойно «обмыть»…
В 1986 году мне довелось сопровождать министра обороны РФ генерала армии Игоря Родионова во время его визита в Италию. Члены делегации охотно фотографировались у знаменитых памятников в Риме и покупали сувениры. Недалеко от этого памятника молодой итальянец предложил нам купить за валюту бумажного человечка, который бешено плясал под музыку.
А в Москве оказалось, что веселый торговец всех нас надул…
…С полковником Петром Савчуком (слева) служба постоянно сводила меня на Дальнем Востоке, в Германии и в Москве…
Одним из самых любимых занятий многих офицеров, служивших в Германии, была охота. А дичи в богатых немецких лесах водилось предостаточно. И очень часто она истреблялась в количествах намного превосходящих разумную меру…
Почти тридцать лет назад, закончив одно военное училище, мы разлетелись по разным гарнизонам. И никогда не думали, что служба сведет нас в «Арбатском военном округе», где придется пережить многие драматические события последних лет…
Когда сыну пришло время выпускаться из Суворовского училища, мы решили сфотографироваться на Красной площади. Здесь мне не раз приходилось маршировать в составе парадных офицерских «коробок» и изображать по команде восторженную улыбку, глядя на пыжиковые шапки на трибуне Мавзолея…
Это невозможно было понять. Так кем же он был — генерал-идеолог Волкогонов?
Я мучительно искал ответ на этот вопрос у молодых своих сослуживцев и седых генералов, хорошо знающих Волкогоно-ва. Одни говорили многозначительно и туманно:
— Не все так просто.
Другие рубили с плеча:
— Волкогонов — типичный представитель армейских перевертышей.
Я снова вспоминал горящие глаза юных политработников-курсантов, свято и чисто воспринимавших страстные призывы своего кумира: «Ленин — гигант! Маркс-Энгельс — титаны! КПСС — мудрейший вождь народа, становой хребет армии!»
Волкогонову верили, ему поклонялись. И вот пришло время — и этот человек начал крушить классиков марксизма-ленинизма, КПСС и политические органы. И говорить соотечественникам о «глубокой ломке собственных взглядов». Эти взгляды ломались почему-то тем глубже, чем больше всяческих должностей получал генерал, оказавшись затем в аппарате президента России…