ДЕНЬГИ

Начиная со второй половины 1992 года огромные суммы, направляемые Министерством обороны в военные округа и на флоты, стали на долгое время куда-то исчезать…

Уже тогда на Арбате все громче стали поговаривать об очевидном: кто-то явно прокручивает деньги «на стороне», получая громадный навар. Один из финансовых инспекторов Главной военной инспекции в доверительном разговоре признался мне, что к этим странным «долговременным пропажам» причастны некоторые сотрудники Главного управления военного бюджета и финансирования (ГУВБиФ МО), которые действовали в сговоре с подельниками из Центрального банка (ЦБ) России.

Инспектор рассказал мне о нескольких фактах исчезновения и «возрождения» многомиллионных сумм, которые предназначались для обеспечения жизнедеятельности армейских частей, соединений и даже групп войск (один раз «исчезла» сумма, которой хватило бы на месячное денежное содержание личного состава войск целого военного округа).

Каково же было мое удивление, когда во время одного из коротких разговоров в Минобороны с начальником ГУВБиФ генерал-полковником Василием Воробьевым я услышал от него, что действительно, деньги, перечислявшиеся из Центра в войска, поступали туда со значительными задержками. Чуть позже, имея на руках конфиденциальные документы, предназначенные министру обороны, я уже располагал конкретными фактами. Вот лишь некоторые из них.

Перечисленные Северо-Западной группе войск в апреле 1992 года 3 миллиона рублей (тогда еще громадные деньги) были зачислены на ее счет только в декабре 1993 года (то есть через 1 год и 7 месяцев). В ту же СЗГВ в ноябре 1992 года было перечислено 25 миллионов рублей. Они поступили адресату аж через 11 месяцев — в ноябре 1993-го. Подобное происходило и с деньгами для Группы российских войск в Закавказье, для Тихоокеанского флота и Дальневосточного военного округа.

Генерал Воробьев категорически отрицал существование военно-финансовой мафии и главную причину задержек видел в «неповоротливой банковской системе».

Специалисты банковской сферы тогда же подсчитали, что только из 25 миллионов «гулявших» неизвестно где почти год рублей вполне реально можно было выжать левый доход в размере 10 миллионов деревянных. И это — только по одному случаю. А их в 1992–1994 годах, судя по документам Минобороны, было около ста.

При большом желании Минобороны и Центробанка РФ наши спецслужбы в течение 10–20 дней (как это делалось другими заинтересованными ведомствами) могли бы установить, где застряли «военные» деньги, кто и куда именно их направил. А ведь речь шла о задержках от 5–6 месяцев до полутора лет. В связи с этим многие справедливо замечали: «А так ли уж хотело Минобороны свои деньги искать?»

Генерал Воробьев на пресс-конференции жаловался, что его контора направила в ЦБ многие десятки писем, но все это не дало результата. Возникал резонный вопрос: а не служили ли все эти письма всего лишь имитацией озабоченности ГУВБиФ пропавшими деньгами? Главный военный казначей почему-то умалчивал о том, какие именно ответы из ЦБ приходили на его запросы и жалобы, кто их подписывал, какие аргументы и оправдания приводил. А ведь все это могло пролить свет на истинное положение дел…

В связи с этим возникали вполне резонные подозрения: а не направлялись ли письма-запросы из МО непосредственно «заинтересованным» лицам в Центробанке, которые делали формальные отписки в адрес таких же «заинтересованных» лиц в МО? Таким образом достигалась реальная видимость серьезной обеспокоенности высших военных финансистов пропадающими деньгами. А ведь специалистам Центробанка множество раз удавалось находить даже мелкие «застрявшие» суммы (400–500 тысяч) в течение 8—10 дней. А ту пору (1992–1994 гг.) речь шла уже о многих десятках миллионов «исчезнувших» денег.

И все же то были во многом догадки, предположения, хотя и небезосновательные. Сейчас же, когда всплыла целая череда конкретных фактов финансовых махинаций в военном ведомстве, уже можно говорить о реальных лицах, причастных к ним, называть номера банковских счетов и указанных в них сумм, ссылаться на сведения, почерпнутые из материалов проверок, проведенных в МО компетентными государственными органами.

В 1994–1996 годах масштабы прокрутки военных денег стали разрастаться стремительными темпами. От задержки зарплаты страдали уже не только дальние гарнизоны Российской армии, но даже и офицеры центрального аппарата Минобороны и Генштаба. И речь шла о «задержках» уже не пары-тройки миллионов, как в 1992 году, а о сотнях миллионов.

Воровская военная машина работала во всю мощь и уже, казалось, нет в государстве силы, способной остановить ее. Нас приучали жить с пониманием «сложной ситуации».

А в это время сотни, тысячи финансовых воротил в погонах вершили свои черные дела…