ВОСКРЕШЕНИЕ БЕРИЯ

…Опять наша «разведка» донесла, что демократы готовятся шмонать министерские и генштабовские документы, чтобы выявить нужную им «компру» на «неблагонадежных» и «пособников ГКЧП».

Опять поступила команда сжигать все мало-мальски компрометирующие нас документы. Печь, прозванная «крематорием», пылала день и ночь. Возле нее стояла длиннющая очередь полковников с макулатурой. Ждать очереди приходилось долго. Офицеры, коротая время, перечитывали старые документы и зло говорили о том, что их «заставляют заниматься хреновиной». Никто не мог обнаружить компромата и потому сжигали все, что не было уже нужным…

Поздней ночью, уничтожив все рабочие бумаги, которые могли свидетельствовать о «заговоре против демократии», я покидал свой кабинет.

В полутемном по-тюремному коридоре достал перочинный нож и оторвал от двери табличку со своей фамилией.

Утром в мой кабинет должен был прийти «демократически настроенный» офицер. Мне очень хотелось поскорее узнать, кто же это, чем он отличается от меня.

На следующий день в Минобороны, Генштабе и ГлавПУРе появились люди в гражданке с военной выправкой и холодными колючими глазами, как у Лаврентия Берия. Полковники и генералы, почуявшие возможность продвинуться по службе, забегали перед ними на полусогнутых ножках и, тыкая пальцами в металлические номера кабинетов, услужливо сообщали:

— Вот здесь Ачалов сидел, он приказы Язова корректировал — оригинальчик имеется…

— А это кабинет начальника Генштаба Моисеева.

— Тут генерал Манилов сидит — главный писарь министра. А вот там — личный летописец Язова — генерал Кашуба.

В бывшем политотделе Генерального штаба группа людей с колючими глазами сидела особенно долго: туда были доставлены списки генералов-политработников. Неизвестный мне полковник строчил, как из пулемета: Шляга, Овчинников, Сте-фановский, Шатров, Бойко, Бенов…

Демократический толстячок с глазами Берия самодовольно морщил губки и грозно комментировал:

— Всех выведем на чистую воду! Всех!!!

С того дня генералов и офицеров Минобороны и Генштаба, главных и центральных управлений начали таскать «на беседы».

Одна комиссия следовала за другой. Среди членов этих комиссий было много людей, с которыми мы еще вчера служили в одних штабах, полках и дивизиях, парились в одних саунах. Их называли демократами. И вели они себя подобно охотничьим собакам, выпущенным с голодными желудками на трепещущих в траве зайцев…