9
За эту покорность и благодарила Анна Иоанновна гвардейских офицеров на званом обеде. Да и как было не благодарить, если эти преданные рабы помогли ей посадить во главе Российской империи любезного ее сердцу Бирона.
Как с верными холуями, обращался с дворянством и сам Бирон.
«С первых же минут своей власти в России, – пишет С.Ф. Платонов, – Бирон принялся за взыскание недоимок с народа путем самым безжалостным, разоряя народ, устанавливая невозможную круговую поруку в платеже между крестьянами-плательщиками, их владельцами-помещиками и местной администрацией. Все классы общества платились и благосостоянием, и личной свободой: крестьяне за недоимку лишались имущества, помещики сидели в тюрьмах за бедность их крестьян, областная администрация подвергалась позорным наказаниям за неисправное поступление податей».
В.О. Ключевский рассказывает, что однажды польский посол выразил в беседе с секретарем французского посольства озабоченность, как бы русский народ не сделал с немцами того же, что он сделал с поляками при Лжедмитрии.
– Не беспокойтесь! – успокоил его Маньян. – Тогда в России не было гвардии.
При Лжедмитрии в России не было гвардии, и это спасло Россию!
К этому суждению нельзя отнестись просто как к занимательному анекдоту. Остроумно и точно уловил секретарь французского посольства момент перехода русской гвардии в денационализированное состояние, когда она начинает жить не для страны, а сама для себя, подчиняя себе Россию.
Такой гвардии, такого дворянства, такого высшего сословия на Руси не было. Впрочем, в других странах – тоже…
И в этом, как это ни грустно, и нужно искать отгадку провала всех конституционных попыток в России, потому что, хотя и менялось все, и с середины XIX века роль гвардии дворцовых переворотов переняла интеллигенция, но денационализированность сохранялась и в ее представителях, как и стремление жить не для страны, а только для себя, подчиняя себе Россию.
Конституционная попытка 1730 года обернулась бироновщиной.
Конституционные реформы 1917 года – правлением Ленина и Троцкого.
Конституционные поиски 1990 года – ельцинщиной.
И это не случайно…
Виною и этому тоже – Петр I…
Вернее, обожествление его, то не критическое отношение к его свершениям, которое было установлено в России его преемниками.
И если мы действительно желаем для своей страны добра, то должны, отбросив привычные стеоретипы исторических симпатий и антипатий, без злобы и раздражения осознать этот простой и ясный факт.
Если бы реформы Петра I совершались на благо России, невозможно было бы само появление Анны Иоанновны.
Воцарение Анны Иоанновны – это экзамен петровских реформ.
Бироновщина – ее оценка…
Снова, как и во всех петровских реформах, сработала жестокая и неумолимая логика – невозможно сделать ничего хорошего для России, если ненавидишь ее народ и ее обычаи.