О буддизме

Буддизм в Северной Америке раньше не был особенно популярен, но сейчас им заинтересовались многие, ранее отошедшие от церкви, но теперь ищущие духовной основы молодые люди. Хотя буддизм является религией, но он не признает существование Бога как творца. Для людей, которые ранее потеряли веру в Бога, но ищут теперь духовного смысла жизни, принять буддизм легче, чем вернуться в отвергнутую ими ранее церковь.

Что же такое буддизм? Об этом я услышал на публичном выступлении буддийского монаха. Это учение (ставшее потом религией) возникло лет за пятьсот до нашей эры в Индии. Индийский принц Готама Шакья (или Сакья) Муни, уйдя из дома, после долгих поисков смысла жизни среди различных монахов и проповедников, сев под деревом, дал сам себе зарок — не вставать, пока он не найдет ответа на мучивший его вопрос. И вдруг он испытал откровение: зло в страдании, а исход — в погашении воли к жизни, ибо эта воля является корнем зла. Начав проповедовать это учение, он вскоре собрал огромное число сторонников. Буддизм стал религией большинства индусов, и при императоре Асоке сделался государственной религией.

Интересно, что «Будда» (что в переводе означает «посвященный») — так стали звать Готаму Сакья Муни — никому не навязывал веру в свое учение. Он говорил: «Приди и убедись» (а не поверуй). Сам себя он считал самым обычным человеком, но в его учении не было и обожествления человека и разума, как это произошло в дальнейшем на Западе.

Буддизм содержит четыре основных принципа.

Первый принцип — жизнь есть страдание. Счастье — это отсутствие страдания, то есть, отрицательное понятие. Кроме того, если считать счастьем удовлетворение желаний, то потом следует пресыщение, страдания же остаются.

Второй принцип заключается в утверждении причинности страдания «дхарма». Она включает в себя не только механическую причинность, но и моральную. И тут буддизм предвосхитил многие положения европейской философии, основанной Юмом и развивавшейся Бертраном Расселом.

Третий принцип заключается в том, что причиной страдания является «дрста», то есть, жажда, стремление. Если погасить в себе эту жажду бытия, огонь желания, то мы устраним причину страданий. Если мы ничего не желаем, ни к чему не стремимся, то мы не можем быть ничем разочарованы. Как говорил сам Будда: «Кто достиг другого берега, тот не нуждается в лодке». Казалось бы, самое простое и законченное решение этой проблемы — покончить жизнь самоубийством. Но так как Будда, как и большинство индусов, верил в перевоплощение душ, то идея состояла в убивании не тела, а эмоций — через погашение желаний.

И, наконец, четвертое положение буддизма — учение о Нирване. Сущность Нирваны заключается в погашении самой воли к жизни, каких-либо желаний, в полном безразличии к жизни или смерти. Если данный человек пресытился жизнью и хочет умереть, то это уже не будет Нирваной, так как вместо желания жизни им будет руководить желание умереть. Нужно не желать ни того, ни другого. Нирвана есть, в сущности, полное небытие.

Из буддийской философии вытекает также и этика сострадания, наставления страждущих.

Когда буддийский монах закончил свою проповедь, началась дискуссия. На буддизм стали нападать, как говорится, и справа, и слева. Христиане критиковали отречение от личного «я», игнорирование Божественного начала и многие чисто богословские понятия. Критики «слева» утверждали, что отречение от желаний, устранение воли к жизни неизменно приводит к деградации человечества в целом, к уничтожению технического прогресса. А при современной плотности населения остановка технического прогресса была бы массовым самоубийством. Индия, где буддизм долгое время был государственной религией, является одной из самых отсталых стран с очень низким уровнем жизни.

Однако буддист не без основания парировал это обвинение, приведя в качестве примера Японию, страну чуть ли не с самым высоким уровнем развития промышленности, где подавляющее большинство населения исповедует буддизм. Более того, рабочий-буддист, меньше заботясь об удовлетворении своих желании, меньше требует от хозяина, и их профсоюзы меньше раскачивают экономику страны в целом, как это происходит в европейских странах.

Что же касается критики со стороны христиан, то спорить бесполезно, ибо, когда вопрос касается религии, то никакие аргументы не в состоянии переубедить верующего человека.

Для меня как выраженного индивидуалиста, буддизм с его игнорированием собственного «я» вряд ли мог оказаться привлекательным. Ведь в буддизме личность противопоставляется «центру». Чем больше вы вникаете в свое «я», тем больше от центра отходите. Человек уподобляется капле воды, а Вселенная — океану. Всякое самоутверждение, даже разговор о себе, у буддистов идет вразрез с их идеалом. Будь я буддистом, не написал бы эту книгу.