2008/01/23 всякая ерунда

2008/01/23 всякая ерунда

Начало дня

Под утро, за полчаса до пробуждения, я захожу в один магазинчик на окраине смутно знакомого мне городка. Пару раз мне уже снился этот городок и этот магазинчик. Там продаётся безумно прекрасная юбка из нежного, как утренний сон, тёмно-серого трикотажа, с кривым подолом, расшитым шерстяными райскими иероглифами и цветами. Она стоит триста двадцать пять бакалав. Каждый раз, заходя туда, я припоминаю, что бакалавой, кажется, португальцы называют треску, и что это как-то связано со словом «бакалавр», но почему-то именно в этом городе и в этом магазинчике это просто такая денежная единица. И это очень дорого – триста двадцать пять бакалав. За драную перекошенную юбку, из подола которой торчат нитки, а шерстяные цветы пришиты криво и кое-как… это немыслимо дорого, и я всё жду, когда, наконец, в очередном сне эту юбку уценят. Ну, должны же там быть новогодние скидки, в конце концов! Но её всё не уценивают. Видимо, так и не уценят. Надо будет к следующему сну всё-таки наскрести эти триста двадцать пять бакалав. В конце концов, разве это деньги? – за такую-то восхитительную юбку? Смешно даже говорить!

Приняв такое решение, я выхожу из магазинчика, просыпаюсь, спросонья что-то обещаю Богу по-латыни, тут же ужасаюсь, безуспешно пытаюсь взять свои слова назад, вздыхаю, вешаю Розарий мимо гвоздика, расталкиваю собаку, и мы идём с ней гулять по тёплым, расползающимся сугробам.

В скверике женщина качает на качелях маленькую розовую инфанту и рассказывает ей сказку терпеливым простуженным голосом:

— Дед бил, бил – не разбил. Баба била, била – не разбила. Мышка бежала, хвостиком махнула, яичко упало и разбилось!

— А куйачка йаба как даст мыске по баске! – глубоким, уверенным басом продолжает инфанта. Потом задумывется и уточняет. - Куйаком! - Пойдём отсюда, - тихо говорит мне собака и непроизвольно поджимает хвост… И мы на цыпочках, прячась за сугробами, удаляемся из скверика.

А потом я иду на работу. И уже поднимаясь по лестнице в читальный зал, обнаруживаю, что потеряла шарфик.

— Это ваше? – спрашивает меня старичок в драном свитере, расшитом иероглифами и цветами.

— Ой… моё. – Я беру у него шарфик и старательно удивляюсь. – А как вы догадались, что это моё? Вы видели, как я его уронила?

— Нет, я не видел, - отвечает старичок и улыбается тихой библиотечной полусумасшедшей улыбкой. – Я по запаху догадался. У него ваш запах.

— И чем же мы с ним пахнем? – поёжившись, спрашиваю я.

— Земляничным пирогом, - суховато отвечает старичок и уходит. А я ещё некоторое время стою на верхних ступеньках лестницы, вытираю шарфом нос и горделиво озираю окрестности.