6 декабря<1959?>. Париж

6 декабря<1959?>. Париж

Дорогая моя Лира!

Стихи дошли, но могли и не дойти — конверт разорвался, взорвался, должно быть, от динамизма содержимого.

Редактор спрашивает; можно ли немного сократить «Зеркало»? Я не решаюсь без В<ашего> разрешения. Еще пойдет «Кошка». Я хотела бы и «Кольцо». Но места нет.

Еще вопрос редактора по редакторскому диктаторству, привык изменять то или другое слово. Здесь поэты с этим мирятся, но я без Вас никакого согласия на это дать не могу. Но, конечно, это только мелочи, совершенно несущественные. К тому же эти «ретуши» сделала бы я с осторожнейшей тактичностью.

Ответьте обратной почтой. Если нет — тогда напечатаем какое-нибудь другое.

Конечно, все это вечные придирки. Мне Ваши стихи очень и очень нравятся — у Вас редко встречающаяся «личность». Вы не только кошка, но еще и «киплингская» кошка, которая ходит сама по себе и по своим дорогам.

И своеобразно — и прелестно.

Теперь насчет В<ашего> батюшки, как принято называть чужого папу[173]. Дешевле 1500 фр. пансиона не найти. В отелях комната (без права готовить) от 1000 фр. Мебл<ированную> комнату частным образом можно найти дешевле. Я поставлю, если хотите, объявление в русской газете, но надо знать, с какого до которого числа нужна будет комната. Возможно, что мне удастся найти комнату в Gagny — тогда бы Ваш батюшка мог сидеть в нашем саду и иногда завтракать. В доме кормят очень сносно за 250 фр. Но опять надо знать точно, когда он будет здесь. Комната в Ганьи ушла в прошл<ом> году 500 фр. в день. Отопления в ней нет — годна только летом и весной, осенью. Находится она напротив нашего дома, т.ч. В<ашему> батюшке не было бы скучно среди русских. Ответьте скорее, дорогая. Очень, очень рада, что скоро увидимся, — мне это кажется чудесным — увидеть мою «Лиру». Целую Вас нежно и еще желаю всяческого счастья.

Ваша ИО.

Пожалуйста, пришлите шапочку просто в письме. Очень требуется — я давно обещала директору Дома, и он ждет и думает, что я нахвастала, что мне неприятно.