П.-Ель. Бал в Савое

П.-Ель. Бал в Савое

Пауль Абрагам, прославившись своими опереттами в Европе, был затем выписан в Америку. Это одно уже может служить свидетельством того, что творчество Абрагама нашло себе мировое признание — Америка покупает только признанные таланты.

Сердца американцев, нам думается, были побеждены главным образом абрагамовской опереттой «Бал в Савое». Она написана в стиле, импонирующем Новому Свету — в ней много джазовых мелодий, эксцентрики, трюков, а сюжет не только имеет традиционный «хэппи-энд», но еще и на продолжении всего действия не омрачен минорными моментами даже в малой дозе.

Героиня Мадлен страдает… минутки на три, не больше! И то без особого надрыва, а вполне по-опереточному:

— Ах, он мне изменил? Олл райт! Я отвечу тем же — око за око, поцелуй за поцелуй!..

Для данных примадонны Орловской «Бал в Савое» имеет все шансы, и выбор ею этой оперетты — новинки для своего бенефиса — нужно признать очень удачным. Артистка предстает перед нами, так же как и в «Цветке Гаваев», снова в двух воплощениях — молоденькой жены, переживающей радости медового месяца, и шикарной кокотки, смотрящей на многие деликатные вещи более чем про­сто и откровенно. «Ужин со мной? — замечает она на балу в отеле. — Триста франков! Но это только цена ужина. Я стою значительно дороже!»

Хорошо был подчеркнут контраст между этими двумя ролями туалетами артистки. Новобрачная Мадлен была наряжена в нежное розовое платье с голубыми букетиками, целомудренно открывающее только плечики. А кокотка Мадлен предстала перед нами в элегантной и рискованной раздетости стиля парижских мюзик-холлов.

Бенефициантка играла и танцевала с экспрессией и искусством, создавая собой центр, вокруг которого развертывалось все остальное действие. Это настроение подъема передалось и другим участникам спектакля, давшим дружный ансамбль. Из пения артистки особенно запомнилась фривольная песенка «Тужур ля-мур» и красивая ария «Зачем сердце хочет быть верным».

Т. Невская представляла собой хороший пандан бенефициантки. Она неутомимо резвилась на сцене, была нарядна, исполнила с В. Валиным (Мустафа-бей) несколько эксцентричных джазовых танцев, старательно подпевала в куплетах и отличилась в забавной скороговорке. Из ее дуэтов с Валиным особенно запомнился «О, мистер Браун и миссис Штерн».

Второе выступление Л. Андерс на опереточной сцене было еще более эффектным и обратившим на себя внимание, чем первое. Тогда мы ее помним в колоритной роли гаваянки из «Цветка Гаваев», теперь перед нами она явилась в замечательном по стильности образе аргентинской звезды Ля Танголиты. В сравни­тельно небольшой роли молодая артистка оставила исключительно яркое впечатление. Ее полный знойного задора и призыва танец был сделан мастерски, и публика не отпускала по его окончании Л. Андерс со сцены и заставила биссировать. Очень эффектен и оригинален был и ее туалет.

В мужском составе участников бенефисного спектакля на первое место нужно поставить неиссякаемого а своем трюкотворчестве В. Валина. На этот раз по сцене носился некий «самум в феске». Во всяком случае, момента, когда бы Валин оставался неподвижен, мы так и не могли заметить. О дуэтах его с Невской здесь уже упоминалось, и с балетным ансамблем он исполнил полное комизма антре «Турки любят страстно».

В. Валиным вообще была проделана большая работа в этом спектакле. Он в нем играет, он его ставит, и он его перевел с немецкого. Чего же еще можно требовать от человека!..

Очень выделился в роли скромного молодого человека Целестина В. Муравьев. Он играл в стиле легкого и умелого шаржа, и его сцены с бенефицианткой на балу и в интимном «сепарэ» нельзя было наблюдать без искреннего смеха.

Н. Толохов впервые появился на амплуа салонного героя (маркиза де Фоблаза). Трудности и тонкости этого амплуа даются, надо заметить, не сразу вообще, да подобные роли и не очень близки к сценическому типу молодого артиста. Во всяком случае, играл он с видимым старанием, что обещает его прогресс в дальнейшем. Кроме вокальных номеров по роли Н. Толохов пропел вещь на итальянском языке.

Б. Серов вновь был не только солистом балета и балетмейстером, но еще и исполнителем небольшой роли светского бездельника. Балет во главе с О. Манжелей очень изящно исполнил «Голубой вальс».

Занимательно выглядели М. Варгана, Б. Бодростин и Ю. Савельев в небольших комических ролях.

Маэстро Шейнбах на этот раз был перенесен в царство ультрасовременной музыки, использовал ресурсы своего оркестра с максимальной возможностью.

Шанхай. 1940-е гг.