НЕСЧАСТНЫЙ ПИСАКА

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

НЕСЧАСТНЫЙ ПИСАКА

В 1825 году, когда Бальзака начали осенять далеко идущие замыслы, публика читала много, но покупала мало. Читатели охотно посещали 1200 читальных залов, открытых по всей Франции. Там они находили пять тысяч наименований произведений, выходящих в свет ежегодно.

Книги, и в особенности романы, пользовались огромным успехом в силу целого ряда причин. С 1825 по 1830 год совершенствовалась система образования. Менялся образ жизни. Создавались новые технологии. Книга превращалась в способ приобщения к «современности».

Но книги могли также и развлекать. Пусть некоторые читатели недоедали, зато мечтали все до единого. Эти мечтатели читали, отыскивая на страницах книг еще более несчастных, нежели они сами. А провинциалы читали также и потому, что стремились приобщиться к парижской жизни, намного более прекрасной в их воображении, нежели в реальности.

Читать необходимо было также и для того, чтобы не затеряться в воцарившемся в обществе хаосе. Революция и Империя были не только политическими событиями. Они привнесли изменения в образ мышления. Были отвергнуты художественные ценности эпохи классицизма. Стали самоутверждаться новые писатели, вознесенные на гребень популярности либо в силу их достоинств, либо благодаря публике, жаждавшей постичь истину, либо через собственное стремление во что бы то ни стало преуспеть. Умение писать романы превратилось в ремесло: «Адольф понял, что самая замечательная торговля заключается в том, чтобы купить в писчебумажной лавке склянку чернил, пакетик с перьями и пачку бумаги форматом 44x56 сантиметров за 12 франков 5 сантимов и перепродать две тысячи листов за 50 тысяч франков, предварительно написав на каждом листе 50 строк, исполненных вдохновения» («Маленькие невзгоды семейной жизни»).

Статистические данные по книготорговым предприятиям впечатляют. С 1770 по 1825 год книготорговая продукция возросла в 12 раз. В 1825 году Фирмен Дидо выпустил в свет 400 тысяч томов. «Библиография Франции», вышедшая между 1811 и 1825 годами, достигла 1150 тысяч страниц.

Самую большую выгоду этот необычайный всплеск читательской активности принес книгоиздателям-книготорговцам. Самые ловкие из них сумели организовать собственную сеть распространения, так что книги, едва выйдя из печати, сразу же попадали к потребителям.

Шарль Александр Полле, купивший у Бальзака «Столетнего старца» и «Арденнского викария», стоял во главе если не империи, то во всяком случае государства. Он служил бухгалтером в Государственном казначействе, но всю свою энергию он вкладывал в книгоиздательское дело, которое приносило ему удовлетворение. Все же свое равнодушие он посвящал службе, и в министерстве о нем отзывались самым нелестным образом.

Издатель Полле печатал в основном романы. Иногда он останавливал свой выбор на нетривиальных произведениях и добивался успеха. Порой шел на риск. Он переиздавал непристойные сочинения XVIII века. Любопытные находили «под прилавком» его магазина «Монахиню», «Опасные связи», «Фобласа». Публика к этим книгам относилась благосклонно, поскольку они подменяли тревоги цивилизованной жизни тревогами инстинкта.

Полле получил монопольное право на все театральные издания, тираж которых достигал одного миллиона экземпляров. Брат Полле владел типографией и работал с ним заодно. Наконец Полле использовал возможности своего собственного читального зала.

Несметное множество наименований книжной продукции приносило Полле и некоторым его собратьям по профессии большие доходы, и при этом перепроизводстве писатели находились на голодном пайке. Новые романы появлялись буквально один за другим, и читатели уже не видели никакой разницы между неизвестно кем и Стендалем, Виктором Гюго, Жорж Санд и Бальзаком. Общий тираж книг, отправляемых непосредственно в читальные залы, достигал 1200 экземпляров. Авторам удавалось заработать лишь тогда, когда они трудились над несколькими произведениями сразу. Создание библиотек действовало очень мобилизующе, не оставляя места под солнцем для медлительных, таких, каким в недалеком будущем станет, к примеру, Флобер.

В феврале 1825 года, благодаря вмешательству генерала Жильбера де Поммереля, чей отец возглавлял Библиотечный департамент, Бальзак получил невероятную для начинающего писателя привилегию. Он мог брать на дом из Королевской (ныне Национальной) библиотеки, расположенной на улице Ришелье, уникальные произведения. Роже Пьерро установил все случаи посещения Бальзаком библиотеки. Заказанные Бальзаком книги указывают не только на творческие замыслы писателя, но и на его издательские проекты. Бальзак мечтал переиздать забытые произведения. Занявшись издательской деятельностью, он сможет меньше писать и больше зарабатывать, а значит, самостоятельно оплачивать издание собственных творений. «Последняя фея», опубликованная на деньги госпожи де Берни, потерпела сокрушительный провал.

В середине 20-х годов шли нарасхват памфлеты Поля-Луи Курье, который смело критиковал правящий режим, духовенство, компенсацию, выплачиваемую в размере одного миллиарда франков эмигрантам, чья собственность была распродана в 1792–1795 годах. Кроме всего прочего этот памфлетист требовал предоставить священнослужителям право вступать в брак. Но наряду с «этим певцом истинной революции» в эти годы сохранили своих читателей и воспевающие свободу разума язвительный Мольер и насмешливый Рабле.