БРОДЯЧИЕ АКРОБАТЫ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

БРОДЯЧИЕ АКРОБАТЫ

18 августа пришло письмо. Какая радость! Сколько пролито счастливых слез! Он был готов прочитать это письмо всему Парижу.

«Мне хотелось бы увидеться с тобой». И Бальзак отвечает: «Я все послал к чертям. И „Человеческую комедию“, и „Крестьян“, и прессу, и читателей, и задуманный небольшой сборник „Мысли и изречения господина де Бальзака“». В спешке Бальзак забыл о «Маленьких невзгодах супружеской жизни», проданных Хлендовскому и вышедших в свет летом 1846 года.

За период своего отсутствия с апреля по август 1845 года Бальзак ни разу не позаботился о письмах, которые шли к нему практически отовсюду. Издатели и редакторы выражали свое разочарование, грозили подать в суд. Бальзака перестали печатать в толстых журналах, на страницах которых восторжествовал Эжен Сю со своим «обывательским романом» «Вечный жид».

Бальзак выехал из Парижа 25 апреля и прибыл в Дрезден 1 мая. Он остановился в гостинице «Штадт-Ром».

Когда люди, разделенные тремя тысячами километров, пишут друг другу письма, приходящие к адресату через три недели, им ничего не бывает известно об умонастроении того или той, к кому они обращаются. После Санкт-Петербурга Оноре и Ева балансировали на краю пропасти, и в них обоих пробуждалась природная неистовая сила.

Ева была разорившейся помещицей, боявшейся допустить какую-либо оплошность. Остатки своей нежности она сберегала для дочери. С остальными вела себя запальчиво, в высшей степени жестко. Необходимость беспрерывно работать либо для того, чтобы прокормить себя и заплатить долги, либо для того, чтобы сколотить состояние, что по сути одно и то же, свело на нет у Бальзака, как он говорил, «отправление чувств».

«Дрезден, — напишет позднее Бальзак, — это голод и жажда, это нищета в счастье, это бедняк, набрасывающийся на богача».

Внезапно он ощутимо осознал свою бедность. Он, безудержно смелый и дерзкий, был уже не в состоянии вызывающе смотреть на окружающих. Ему приходилось разговаривать с ними, потупив взор. Впрочем, представители этого общества никогда не имели привычки смотреть друг другу прямо в глаза. Они затрачивали слишком много времени, проводя часы напролет перед зеркалом, и у них просто не хватало сил обращать внимание на других. К тому же не замечать никого вокруг считалось верхом изысканности.

Однако все менялось на вечерних приемах. Там считалось хорошим тоном расточать любезности. Приглашенным не о чем было вести беседу, но они поздравляли кого-либо с прибытием, благодарили в ответ, приветствовали собравшихся, представляли их друг другу, исполняли свой долг, рассыпаясь в обязательных комплиментах и наконец откланивались, убивая таким образом часть ночи.

Бальзак знал, что этот чопорный мирок пристально следит за каждым его шагом и непрестанно болтает о нем самые сальные гнусности: дескать, он двоеженец, игрок и к тому же у него слишком большие залысины для длинных волос.

У Евы о Бальзаке уже сложилось определенное мнение, и ничто не способно было его поколебать. Впрочем, она всецело была поглощена заботой о дочери. Анне удалось наконец заполучить завидного жениха, графа Георга Мнишека. Графу исполнился 21 год. Отец Георга, Шарль-Филипп, имел двух сыновей. Второй его сын, Андре, родился в 1824 году. В семейной собственности у них был Вишневец, самое обширное поместье на Волынщине, расположенное около Радзивилова.

Марина Мнишек, прародительница Георга, приобщает нас к истории «Бориса Годунова». Чешка по происхождению, она в 1605 году вышла замуж за Лжедмитрия, человека, который выдавал себя за сына Ивана Грозного. Марина Мнишек царствовала в России в течение года, вплоть до того дня, когда был убит ее супруг. Во время последовавшей за этим убийством Смуты еще один самозванец объявил себя настоящим Дмитрием. Марина была вынуждена признать в нем своего мужа. Ее казнили 21 февраля 1613 года[52] после избрания на царство Михаила Федоровича, основателя династии Романовых, правившей до 1917 года.

Дед Андре, Мишель Георг Мнишек (1748–1808) женился в 1781 году на Урсуле Замойской, племяннице Станислава II Августа Понятовского (1737–1798), последнего короля Польши.

В феврале Ева Ганская уведомила Бальзака о готовящейся свадьбе. К этому известию Бальзак отнесся сдержанно.

В Дрездене он продолжал стоять на своем. Анне следовало бы выйти замуж за пруссака. Став женой поляка, Анна ни в чем не может быть уверена. Если этот поляк легкомыслен, он ее разорит. Если он полон отваги, то закончит свои дни в Сибири. Впрочем, Бальзак полагал, что над всей Польшей висит проклятие: «Злая волшебница наложила заклятие на эту нацию. „Опасайся даров, преподнесенных тебе моими сестрами, — сказала она ей. — Ты никогда не будешь той, какой хочешь стать“». Бальзак был убежден, что у поляков нет ни принципов, ни твердых убеждений. Они наделены лишь живым воображением. Они сражаются друг с другом с той же решимостью, с какой противостоят русским. Бальзак предсказывал погибель Польши. Finis Poloniae наступит тогда, когда потерпит поражение Турция. Карта Европы будет перекроена: «Польша попадет под власть Пруссии. Берега Рейна станут французскими, а четыре австрийских княжества — русскими. Черное море превратится в русское озеро, и участь мира будет решаться, как всегда, в районе Средиземноморья. Превращение в пруссаков, вот что вас ожидает в будущем».

Увидев юного графа, потомка царицы, Бальзак пришел в крайнее изумление от его золотушного вида. Граф был красивым молодым человеком, с голубыми глазами, правильными чертами лица, блондинистой бородой, но создавалось впечатление, что он едва оправился от болезни: бледный, глаза воспалены, губы опухли. К тому же он страдал желудочными расстройствами.

Анне, избалованной и легкоранимой девушке, вскоре начнут доставлять страдание манеры Георга, который не отличался «ни учтивостью, достойной его положения в обществе, ни приветливостью знатного вельможи». Бальзаку оставалось лишь развести руками. Он сожалел, что в жизни юного графа не было пожилой сладострастной светской дамы, которая научила бы его искусству нравиться женщинам. В Польше госпожи де Берни, эти «няньки-любовницы», встречались крайне редко.

В конце концов Бальзак нашел Георга занятным: тот неплохо рисовал и страстно увлекался коллекционированием раковин и насекомых. Он — «сумеречная-чешуекрылая-жесткокрылая бабочка, но, надеюсь, не ископаемая». Ласковее насмехаться невозможно.

После Санкт-Петербурга Бальзак встречался с Евой лишь в присутствии Анны. Но теперь Анна была помолвлена, и, когда она выйдет замуж, Бальзак безраздельно завладеет Евой.

На востоке Европы родители и дети долго живут под одной крышей. Еще несколько лет за Бальзаком будет следовать эскорт во главе с будущим зятем.

11 мая семья в полном составе покинула Дрезден и отправилась на воды Бад-Хомбург, в небольшой городок, расположенный недалеко от Франкфурта. В конце мая Ева Ганская решила переехать в Канштадт, пригород Штутгарта. Ей приходилось все время давать отпор домогательствам Оноре: «Канштадт — это лакомства на десерт, это гурман, безуспешно старающийся привыкнуть к утонченной гастрономии».

В конце июня Ева и Анна согласились провести месяц в Париже. Для того чтобы успокоить Еву, Бальзак принялся за методичные подсчеты. Ева должна была дать ему 6 тысяч французских франков золотом. Он также изучил расписание дилижансов и составил туристский маршрут вдоль берегов Луары ради посещения замков и долины Роны.

В один из июньских дней граф Гийом Вюртембергский, троюродный брат короля Вюртемберга Вильгельма I, пригласил Еву и Оноре. Год спустя Бальзак вспомнил об этом приеме в замке Лихтенштейн, современном замке, возведенном вблизи Ройтлингена. Бальзак подарил графу экземпляр «Человеческой комедии», принеся извинения за громоздкий пакет, содержащий произведение «устрашающих размеров».

В 1846 году Оноре был уверен в своей неминуемой свадьбе с Евой и считал, что принц, выступив в роли свидетеля, оказал бы ему великую честь.

В Кёльне семья присутствовала на представлении «уличных акробатов» Теофиля Дюмерсана и Шарля Варена. Этот спектакль Бальзак уже видел в 1831 году в театре «Варьете». Анна сочла, что Бальзак похож на Бильбоке, который так и сыпал каламбурами. С тех пор Бальзак превратился в Бильбоке, Эвелина — в Аталу, Анна — в Зеферину, а Георг — в Грингале.