КИНОЛА, ИЛИ УДАЧИ И ПРОВАЛЫ ИЗОБРЕТАТЕЛЯ

КИНОЛА, ИЛИ УДАЧИ И ПРОВАЛЫ ИЗОБРЕТАТЕЛЯ

Как все новаторы, правоту которых подтвердило будущее, — изобретатель ткацкого станка Жозеф Мари Жаккар (1752–1834) или придумавший льняное волокно Филипп де Жирар (1775–1845), — при жизни Кинола встречает одно непонимание. Век испанского золота, в который ему выпало жить, отнюдь не облегчил его существование. Он изобретает пароход, на котором золото и серебро с американских рудников можно гораздо быстрее доставлять в испанские порты, но глава инквизиции усматривает в использовании пара происки дьявола: «И пар, и Кальвин… Это уж слишком». Моряки также против паровой машины на корабле.

В «Одеон» эту пьесу принес актер Проспер Вальмор, женатый на Марселине Деборд-Вальмор. Театр потребовал от автора внести кое-какие изменения: подчеркнуть характерные черты героев, подработать главный женский образ Фостины, которая «должна харкать кровью, повергая зрителя в дрожь», наконец, добавить действия в пятом акте.

Бальзак уже прикидывал, сколько ему принесет постановка. Гонорар перечисляли на имя некоего Шарля-Франсуа Стюбера, проживавшего по улице Лиль в доме 97. Вероятно, Стюбер был подставным лицом.

Выступит ли в роли Фостины Бранкадори Мари Дорвать? Ее участие наверняка принесло бы спектаклю успех. Актриса велела Бальзаку прочитать ей пьесу… Читка «Кинолы» состоялась в театре «Одеон» 29 декабря 1841 года. Четвертого и пятого актов еще не было, и автор импровизировал на ходу. Кажется, ему удалось выкрутиться. Тем не менее Мари Дорваль играть отказалась. Не согласилась на роль Фостины и мадемуазель Жорж. Окончательный выбор пал на Елену Гансен, до того не выступавшую в главных ролях и наверняка не умевшую «харкать кровью».

Начались репетиции. Бальзак крутился как волчок, ухитряясь бывать в десяти местах одновременно. К тексту пьесы он относился точно так же, как к любому другому своему произведению, никогда не считая его «окончательно доработанным». Он вносил поправки в диалоги, переделал весь заключительный акт. Актеры раздражались, не понимая, для чего они учили текст, который назавтра следовало забыть.

Генеральная репетиция «Кинолы» состоялась 16 марта 1842 года, премьеру назначили на 19 марта. Бальзак рассказывал позже о «настоящей битве», напомнившей ему премьеру «Эрнани». Здесь он, пожалуй, немного преувеличил, хотя без шума не обошлось. Во-первых, он сразу отказался оплачивать услуги клаки, и представители этой почтенной профессии, все-таки явившиеся на спектакль, были полны мстительных чувств к автору. Во-вторых, он не разослал бесплатных билетов критикам, вместо этого организовав продажу билетов по цене, втрое превосходящей обычную, в конторе, устроенной на улице Вожирар, 37[48]. Критики как ни в чем не бывало пришли в театр и обнаружили, что на «их» местах восседают маркиз де Лас Марисмас, Александр Мари Агуадо, господа де Варона и Мартинес де Ла Роза, герцогиня де Кастри, барон и баронесса Ротшильды… «Нахальство, с каким господин Бальзак решил проблему распределения билетов, граничит с грубостью», — написала после премьеры «Монитор».

19 марта пьесу освистали. Свою неблаговидную роль в этом, конечно, сыграла мстительная клака, не получившая привычной платы. Не отставали от клакеров и оскорбленные критики. К пятому акту спектакль стал разваливаться на глазах. Актеры запаниковали и начали лепить ошибку за ошибкой. В итоге зрелище получилось действительно жалким.

«Провал „Кинолы“, — написал Рене Гиз, — знаменовал чрезвычайно важный этап в жизни Бальзака. Он означал крушение больше десяти лет лелеянных надежд добиться „финансовой независимости“».

После неудачи в театре Бальзак выпустил эту пьесу отдельным изданием по 6 франков за экземпляр. «Купите лучше Мольера за 5 франков, — писал в этой связи журнал „Ревю эндепандант“, — еще целый франк сэкономите».

«Пьеса плоха, — отзывался о ней Генрих Гейне, — но это произведение, проникнутое творческим духом. Я прочитал разгромные рецензии и возмущен до глубины души. Можно подумать, что их писали евнухи, тыкающие пальцем в мужчину, от которого родился горбатый ребенок».

5 апреля 1842 года Бальзак писал матери, просившей у него помощи, что мадам де Брюньоль собирается уехать из Пасси, жизнь в котором стала невыносимой. За последний год его литературные дела пошатнулись. Продажа Жарди не в силах переломить ситуацию: «У меня останется лишь мое перо и чердак». Подходили сроки платежей сразу по нескольким векселям, и Бальзак съехал из маленькой квартиры на улице Ришелье, 100, где обычно отсиживался, когда его особенно донимали кредиторы. Провал «Кинолы» мог серьезно повредить продаже томов «Человеческой комедии», первый из которых должен был выйти в свет 16 апреля 1842 года, второй ожидался в сентябре, а третий — в ноябре.