Поэты
Поэты
Поэтами рождаются, но дельным
Хозяевам, фортуны господам,
Труд неоплатный кажется бесцельным,
Они стихи прощают чудакам.
А те уже поют: когда б не наша мука,
Чего бы стоила вся ваша суета,
Ведь о живых сердцах не говорит наука
Того, чем музыка одна лишь занята.
Но острый карандаш приносит счетоводу
Уверенный доход, а мы для наших жен
Не вымолили бы у целого народа
Кусочек сахару, чтоб меньше был урон,
Который мы, служа невыгодным богиням,
Приносим день за днем и самым дорогим,
И самым трепетным на свете героиням.
И разве вы обязаны не им
Всей Славой чистоты и вещего смятенья
Когорты звучных строф,
Когда не вынесший пренебреженья
Слагатель их не быть готов?
Тогда над цифрами прихода и расхода,
Над всем, что пишется для пользы там и тут,
Слова, чья цель насквозь иного рода,
Останутся: их вознесут.
Мы, как избранники библейские, могучи
В ничтожестве и нищенстве порой,
А ваши истины житейские колючи,
Как проволока в зоне боевой.
Вольны и мы вас презирать: вы сыты
Не только хлебом — властью, но какой?
Нас любят, вас должны терпеть, мы квиты,
Вы деньги копите, мы — опыт вековой.
Священники, чей храм — земля со всем, что живо,
Громоотводами от мировой тоски
Мы быть должны, и мы не учим жить красиво,
Как говорят о музах ваши пошляки.
От обращения с тончайшими из ядов,
Мы сами едкие и временных подруг
Не очень радуем, но клад из кладов —
Единую любовь находим вдруг.
И воплощенное она противоречье
Всему, за чем практический расчет:
Ей наше дорого увечье,
Наш в муках бедности над временным полет.
И как, отомщены мы, парии, царицей,
Пренебрегающей для одного из нас
Надменных баловней всей вереницей,
Но горек наш победы час.
Особенный венок: лавровый, но с шипами,
Ей на чело надев трагической рукой,
Мы поменялись бы впервые с вами
Избранничеством и судьбой.
И вот когда вы нам должны бы, торжествуя,
Такую отповедь произнести:
«Ну что ж, попробуйте из слов и поцелуя
Дворец своей любви священной вознести.
Она горит в лишениях, в чахотке,
И сам ее певец сто раз изменит ей…»
Нет спора, господа, вы правы, и красотки,
Вас обстающие, конечно же, хитрей
Суровой красоты, надменно-неподкупной,
Которая наш крест, не дрогнув, понесла,
Чтоб о своей любви, воистину преступной,
Тем слаще пел фанатик ремесла.