Моей Элоа

Моей Элоа

Я сегодня опять вспоминал

И Мильтона, и чудо Инферно,

Но и Данте, и дух Белиал

Мне казались дурными чрезмерно.

Яростному католику — честь,

Пуританину строгому — тоже,

Но другая, хоть смутная, весть

Искушенному сердцу дороже.

Тот, кем наша Европа больна,

Шепчет злое и грустное всем он:

Над Вогезами — лжец Сатана

И над Грузией — мученик Демон.

Помнишь: Варенька Лопухина,

Строчек самых волшебных причина…

И в другого певца влюблена —

Только эта в Париже, — Дельфина.

Все чертила она: «Д. В. А.»

И смеялась, не веря кошмару:

Он с Нее написал Элоа…

Варенька превратилась в Тамару.

Ну а ты переходишь в кого?

Ни в кого: ты собой остаешься,

Встретила Сатану своего

(О, не Демона!) и не сдаешься.

Только сделали жертвы твои

(Гений сердца — великая сила!)

То, чего так хотелось Виньи:

Сатану Элоа искупила.

Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚

Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением

ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОК

Читайте также

МОЕЙ СЕСТРЕ Подошла я к сосновому лесу. Жар велик, да и путь не короткий. Отодвинул дверную завесу, Вышел седенький, светлый и кроткий. Поглядел на меня прозорливец И промолвил: «Христова невеста! Не завидуй удаче счастливиц, Там тебе уготовано место. Позабудь о

На моей памяти И так это и стало. Путь из Углича в Петроград остался во мне не просто как воспоминание, — с течением жизни это воспоминание, живое и острое, все более пополнялось, обогащалось, все более жило, и все новое, что вливалось в него или соприкасалось с ним, что я

МОЕЙ ЛУКОВИЦЕ <Н. Н. Черногубову> Прабабушка брегетов новых, Восьмнадцатого века дар! Тебя за пятьдесят целковых Мне уступил друг-антиквар. На белом поле цифры мелки. Над ними, вставлены в алмаз, Три золотых узорных стрелки Показывают день и час. Люблю я, снявши

МОЕЙ МАТЕРИ Тихи и темноглазы облака; Твои глаза еще темней и тише. Я знаю, что дорога далека, И даже ты мой голос не услышишь. Я по ночам шепчу слова тебе, Которых даже ты понять не сможешь; Ты, в дыме верст, покорная судьбе. Сама на сон ласкающий похожа. И, как ребенок, я

Моей Лакфиоли Когда ты блеск утратишь свой, я не прощусь с твоей листвой, я буду там, где мы росли, как часть земли. Тебе я шлю последний крик, последний взгляд к тебе приник; и в трепете воздушных струй последний поцелуй. Я дважды прикоснусь к устам, сначала попрощаюсь

Из моей жизни 1953 год, 3 января. (Возраст — неполных 16 лет, еще Сталин жив! 73-я мужская средняя школа Кировского района города Новосибирска. Города, в котором родился и прожил до 17-ти лет, до окончания школы. А это — 9-й еще класс, зимние каникулы, разговор с самим собой,

О моей профессии Пора, пожалуй, вспомнить и о профессии. Ну, во-первых, хотя бы потому, что ежели бы не артист, да еще кино, да все-таки какой-никакой известный слегка: пятьдесят лет — что-то около 200 ролей, маленьких, больших и совсем крохотных. Мозолил глаза зрителям и на

Моей маме Я хорошо понимаю, что когда человек странствует по жизни, то преодолевая бури, то наслаждаясь светом и теплом солнца, то попадая в «око» ураганов, его выживание зависит единственно от силы воли. Вот почему я посвящаю эту книгу женщине, которой обязана всем,

«Письма моей жены» Письма Наталии Николаевны в духовном наследстве поэта. По сути, это целый непознанный пласт в пушкиноведении. К слову, ведь и большинство писем Александра Сергеевича к Натали (драгоценная часть эпистолярного наследства поэта!) ответные, а значит —

О моей книге (Вместо предисловия)Я хочу кратко рассказать о том, как возникла мысль написать эту книгу.Осознание окружающего появилось у меня постепенно. Я припоминаю тяжелые моменты, когда я не могла выразить своего отношения к окружающему, но могла выразить своих

О моей кошке Сегодня утром я высунулась в форточку, чтобы вытряхнуть салфетку, и сразу заметила, что идет снег, — это был первый снег. В ту же минуту мне представилось, что земля покрыта слоем снега, я не знала, когда начался снег, поэтому не могла судить, тонким или толстым

... Портрет Хельмута Ньютона ... Хельмут Ньютон родился в Берлине в 1920 году. Всемирно признанный фотограф ХХ века. Создатель нового направления современной рекламной фотографии с ярко выраженным эротизмом и откровенной чувственностью. Удостоен многочисленных наград,

О МОЕЙ РАБОТЕ Мое фотографическое снаряжение С тех пор как я был подростком, в моей технике фотографирования изменилось немногое. В 1930-х годах я работал летом при дневном свете, а зимой фотографировал своих подружек с помощью двухсотваттной лампы заливающего света. Мое

Дни моей жизни Начало Моя история, подобно истории человечества, начинается… с яблока.Радушный, хотя и скромный, дом моего деда, Петра Михайловича Щепкина, всегда привлекал много молодежи, особенно когда подросли его две дочки.Петр Михайлович был товарищем председателя