ВОЙСКА
Перед «осенним наступлением» 1993-го Ельцин предпринял поездку в придворные дивизии — Кантемировскую и Таманскую.
Мне довелось наблюдать за президентской свитой во время ее выезда в Таманскую и Кантемировскую дивизии. Что запомнилось? Прежде всего то, что Ельцин не скрывал: личному составу вскоре предстоит проявить себя «в деле», так как от армии, возможно, потребуются «решительные действия».
В Кантемировской дивизии Ельцин открыто спросил у штабных офицеров:
— Сколько потребуется времени, чтобы соединение могло дойти до столицы и развернуться в центре?
Ответ прозвучал не сразу. Неловкую паузу нарушил Грачев:
— Полтора часа, товарищ президент — Верховный главнокомандующий!
Офицеры смотрели себе под ноги.
Там же, в Кантемировской дивизии, я впервые узнал о том, что начальник Службы безопасности президента Александр Коржаков и начальник Главного управления охраны Михаил Барсуков (его в придворных дивизиях офицеры в шутку прозвали «генерал-плацмейстер») тайком провели проработку командного состава на предмет его лояльности Ельцину.
И еще запомнилось то, что министр обороны Грачев шестеркой вращался вокруг Ельцина и, как мне показалось, страшно переживал за то, что говорили в беседах с президентом офицеры и солдаты (их, кстати, основательно тренировали в умении выразить «горячую поддержку усилиям президента»).
Когда было генеральско-офицерское застолье вместе с президентом, Грачев произнес тост:
— За президента — Верховного главнокомандующего ка-а-ак жахнем!!!
Павел Сергеевич эксплуатировал тост, взятый напрокат: «Ка-а-ак жахнем!» давно был фирменным застольным лозунгом Главкома ВВС генерала Петра Дейнекина…
В то время мне довелось общаться со многими генералами и офицерами военных округов и флотов. В их среде все активнее распространялись мнения, что президент — Верховный главнокомандующий, издающий столь грозные указы типа № 1400, явно превышает свои полномочия и что именно он своими действиями инициирует обострение ситуации в стране.
В войсках многие думали так же, как и на Арбате.
Люди в открытую поговаривали о том, что именно грубая тактика Ельцина ведет к резкому обострению отношений с Верховным Советом, который «не остается в долгу»…
Ельцин явно решил укрепить свои позиции в среде генералитета. Он подписал указ о присвоении многим десяткам наших людей генеральских званий. Затем добился, чтобы жалование военным было повышено незадолго до того, как произойдет очередное обострение обстановки.
Этот прием он, кстати, будет использовать не однажды. В войсках по этому поводу уже недобро пошучивали: «Если Ельцин повышает нам зарплату, значит, готовится мокрое депо».
В МО и ГШ, в штабах видов Вооруженных Сил, военных округов и флотов было немало офицеров и генералов, которые до самого начала кровавой трагедии считали, что конфликтующим сторонам необходимо искать мирный выход из ситуации. Однако были и такие военачальники, которые рьяно призывали президента «решительно навести порядок». Одним из них был Главнокомандующий Западной группой войск генерал-полковник Матвей Бурлаков. Мне особенно запомнилось его выступление на совещании высшего руководящего состава, когда он страстно заверял Ельцина в непоколебимой верности командиров президенту и советовал ему «уверенно двигать реформы вперед».
Тогда выступление Бурлакова очень напоминало мне заказные выступления генералов на былых партийных съездах и пленумах. В то время в российской и зарубежной прессе появлялись статьи, в которых то и депо генерала подозревали в каких-то сомнительных коммерческих сделках. Он чем-то очень напоминал мне Кобеца. Он играл роль надежного и преданного солдата Кремля. И мало кто не понимал, на чем именно зиждется его столь яростная демонстрация верности Верховному главнокомандующему…
В дни октябрьских событий из Германии в Москву поступила еще одна впечатляющая легенда о Бурлакове. Говорили, что генерал распорядился подготовить спецназ к вылету в столицу…
Каждый генерал в силу подхалимского таланта избирал свой способ демонстрации верноподданничества режиму.
Побывавшие в войсках и на флотах генштабисты почти в один голос говорили, что указ Ельцина № 1400 получил резко отрицательную оценку в гарнизонах. Не было никакого сомнения, что информация об этом проникла за высокие стены Кремля. Вскоре большой группе генералов и полковников МО и ГШ было приказано в срочном порядке провести в войсках «соответствующую разъяснительную работу». Генералы без охоты выполняли роль пропагандистов во время выездов в военные округа и на флоты. Некоторые признавались, что их кое-где обозвали «Галонами в лампасах»…