КАК ПРЕДАЛИ «ОКУ»

…Генштабовские старожилы, служившие на Арбате еще во времена Леонида Брежнева, часто вспоминают, что после него «генсеки и президенты перестали слушать генералов». Брежнев к генералам прислушивался и потому не допускал в своих речах постыдных ляпов. Даже пентагоновские генералы в своих мемуарах признают, что во времена Брежнева ни объегорить Москву, ни разговаривать с ней свысока, ни тем более выпросить у нее «ядерных» льгот было невозможно.

Это при Горбачеве родилась странная мода — наживать президентские политические дивиденды за счет военных уступок оппонентам.

Наверное, была бы воля Михаила Сергеевича, он бы давно ввел в ранг совершенно секретных историю, о которой наши ракетчики и конструкторы редко вспоминают без ядреного мата…

Пожалуй, самую большую «ядерную» оплошность, похожую на преступление, Горбачев и Шеварднадзе совершили тогда, когда согласились уничтожить 239 наших оперативно-тактических ракет «Ока» (по натовской классификации — SS-23 «Spidler»). И хотя дальность их пуска составляла меньше требуемой по Договору (сокращались ракеты с дальностью полета от 500 до 5000 тыс. км), все же Горбачев, «идя навстречу», впихнул «Оку» в Договор о РСМД.

То был страшно дорогой подарок американцам. Он стоил десятки миллиардов рублей, хотя, по большому счету, ему не было цены. По замыслу первых лиц в Кремле и в МИДе, этот подарок должен был символизировать собой «добрую волю» советского руководства. Горбачеву страшно хотелось славы миротворца всемирного масштаба, и Вашингтон умышленно раздувал такие легенды о нем.

Когда мне довелось раскапывать эту историю, поиск вывел меня на бывшего советника Президента СССР маршала Сергея Ахромеева. Многие в Генштабе высоко ценили гражданскую позицию маршала, активно боровшегося в то время со всеми, кто провоцировал развал обороны страны. Но мне было непонятно, как мог военный советник президента допустить столь непростительный промах и не помешать афере.

Когда мы встретились с ним, Сергей Федорович ходил вокруг да около главного вопроса и все намекал, что он не был до конца посвящен в заговор против «Оки». Поверить в это было невозможно. Я напрямую сказал маршалу о своих сомнениях. И тогда он ответил:

— В решающий момент меня «отрезали» от договорных документов…

Кто был близко знаком с маршалом, могут и сегодня подтвердить — он нередко жаловался на то, что в президентской команде его не всегда посвящали в подходы «первого» к военно-политическим вопросам. Особенно к тем, которые априори могли вызвать неприятие со стороны высшего генералитета.

Бывший Главнокомандующий Сухопутными войсками генерал армии Евгений Ивановский, с которым я был знаком еще со времен службы в Германии, признался мне как-то, что Ахро-меев однажды в сердцах сказал ему, что и на его душе «лежит грех», связанный с уничтожением «Оки»…

Кстати, сам Ивановский отказался визировать экспертный документ Генштаба по этой ракете и даже не поехал в Минобороны и МИД на заседание специальной комиссии. Ивановский принадлежал к тем генералам старой школы, которые, в отличие от некоторых нынешних, интересы обороны Отечества всегда ставили выше личных карьеристских расчетов и не умели обменивать честь на всегдашнюю готовность соглашаться с авантюрными идеями высших политиков.

Генерал Леонид Ивашов, в то время работавший в центральном аппарате Минобороны и посвященный в эту ракетную драму, рассказывал:

— 8 декабря 1987 года в Вашингтоне Генеральный секретарь ЦК КПСС и президент Соединенных Штатов Америки поставили свои подписи под Договором между СССР и США о ликвидации ракет средней дальности. Согласно Договору, уничтожению подлежали наряду с устаревшими типами РСД (Р-12, Р-14) и уникальные подвижные комплексы РСД-10 (СС-20), воплотившие в себе высшие достижения отечественной конструкторской мысли и не имевшие аналогов за рубежом. Именно они вызывали наисерьезнейшую озабоченность европейских партнеров США из-за сложности наблюдения за их перемещением, высокой точности и большой досягаемости. Попутно «отдали», а по сути, подарили американцам и другой новейший комплекс меньшей дальности OTP-23 (СС-23), ловко обойдя присутствовавшего на переговорах маршала С. Ф. Ах-ромеева, да и число подлежащих уничтожению советских ракет значительно превосходило число американских…Это был тяжелый удар для ракетчиков-конструкторов. Один из них, А. Д. Надирадзе, не выдержав его, вскоре скончался в отнюдь не преклонном возрасте…

* * *

В 1989 году в Сары-Озеке (Казахстан) было уничтожено 360 ракет ОТР-23 (239 боевых и 121 учебная), 106 боевых машин и столько же транспортно-заряжающих машин (ТЗМ). Единственный экземпляр комплекса можно было увидеть потом лишь в Центральном музее Вооруженных Сил. Через некоторое время на Арбат просочатся сведения о том, что несколько установок ОТР-23 все же сохранилось в Болгарии и американцы тайком пытаются уговорить Софию продать им это уникальное оружие…

Потеря «Оки» заставила Россию долго икать. Эту потерю наши полководцы особенно остро осознали тогда, когда пошел активный процесс уничтожения стратегических ядерных вооружений.

Ценность этой потери начала возрастать тысячекратно тогда, когда Кремль убедился, что уже никак не удастся остановить продвижение НАТО на восток. В этих условиях «Ока» могла бы играть серьезную сдерживающую роль как оперативнотактическое ядерное оружие…

Но, слава Богу, остались еще в России люди, которые умеют видеть дальше хозяев Кремля. Даже на тощем финансовом пайке наши военные и гражданские конструкторы втихаря продолжали работу над созданием наследницы «Оки».

Теперь нужны сотни миллиардов на создание того, что не так давно было уничтожено. Наверное, ничто в России не стоит так дорого, как авантюризм и политическая близорукость.

Сторонники позиции Горбачева до сих пор убеждены, что Михаил Сергеевич сделал великое благое дело, сумев в обмен на уничтожение «Оки» добиться от американцев, чтобы они убрали из ФРГ свои «Першинг-2», представлявшие тогда самую большую угрозу для европейской части СССР. Но «Першингов» было чуть больше сотни, а мы похоронили почти 240 своих ракет. А ведь у нас была реальная возможность решить проблему в рамках строгого паритета: мы уничтожаем аналогичное количество ракет, остальные убираем с территории ГДР и Чехословакии и отодвигаем от западных границ в глубину СССР…

Но для этого надо было долго и трудно торговаться. Судя по всему, Президенту СССР успех и слава нужны были быстро и легко…

Так распорядилась судьба, что политический взлет и закат Горбачева в немалой мере был связан с ракетами и ракетчиками. В свое время он мощно инициировал новые сокращения ракетно-ядерных вооружений, в порыве популизма переступая иногда рамки разумного, торопя события. Это принесло ему огромные политические дивиденды на Западе.

Когда же пришла пора кончины Союза, а заодно и президентской карьеры Горбачева, произошел с Михаилом Сергеевичем трагикомичный случай, о котором поведал последний министр обороны СССР маршал авиации Е. Шапошников. По словам Евгения Ивановича, однажды Горбачев позвонил ему и сказал, что в Кремль поступило грозное письмо группы офицеров Ракетных войск стратегического назначения, которые предупреждали президента, что если не будет спасен СССР, то они пойдут на самый страшный шаг…

Как ни пытался Шапошников узнать у Горбачева номер воинской части, чтобы расследовать ЧП, ничего у него не получилось…