НЕМЕЦКАЯ ИГРУШКА

Когда в конце лета 1992 года у министра обороны генерала армии Павла Грачева появился служебный «Мерседес-500-SL», офицерам и генералам центрального аппарата МО и Генштаба нетрудно было догадаться, откуда взялась эта машина: немецкое происхождение «мерса» и широко известная дружба Грачева с Главкомом Западной группы войск генерал-полковником Матвеем Бурлаковым говорили о многом…

И все же то были лишь догадки. Но уже вскоре они стали подтверждаться некоторыми фактами. Не все свидетели этой истории хорошо умели держать язык за зубами: то какую-то важную деталь выдаст дежурному офицеру по приемной министра водитель серебристого авто, то подвыпивший офицер штаба ЗГВ, заехавший с презентами на Арбат, «по большому секрету» проболтается о своей причастности к загадочной покупке в магазине знаменитой немецкой компании.

А тут еще мелькнул по телевидению коротенький сюжет о какой-то загадочной сенсации, случившейся на нашей военной авиабазе Чкаловская. Диктор сообщил, что когда приземлился военно-транспортный самолет из Германии, то все таможенники, увидевшие в его грузовом отсеке роскошные машины (их было две), почему-то разбежались…

Диктор ТВ пообещал, что его редакция будет неусыпно следить за развитием этой детективной истории. Но больше никаких подробностей из «ящика» никто так и не услышал…

Когда начнется расследование уголовного дела о «мерседесах», в его материалах появится, в частности, и такой вывод следователя:

«…Отсутствие документов, подтверждающих прохождение автомашин «Мерседес-500 SL» через таможенный контроль и их стоимость, свидетельствуют о наличии признаков контрабанды в крупных размерах».

Когда во внутреннем дворике Минобороны появился «Мерседес-500», Грачева позвали на смотрины. Его сопровождал начальник аппарата министра генерал Валерий Лапшов. Павел Сергеевич был в неописуемом восторге и даже лично проехался по дворику вокруг сохранившейся старой постройки станции метро «Арбатская».

С того дня «мерс» стали регулярно подгонять к так называемому крыльцу — небольшому крытому подъезду с козырьком, через который министр обычно выходил к машине, спустившись в своем лифте с пятого этажа. Грачев на новой служебной машине немалое время ездил без номеров, и некоторые придворные расценивали это как пижонство.

Бывший министр обороны маршал авиации Евгений Шапошников, назначенный на новое место службы в Главкомат ОВС СНГ, забрал с собой не менее престижную служебную машину. И это, поговаривали, вызвало недовольство Павла Сергеевича. И очень вероятно, что новый «мерс» был как бы местью Грачева Шапошникову за отнятую у него игрушку. О, знал бы министр, какая громкая скандальная история, потрепавшая ему уйму нервов, ждет его впереди…

Вскоре по этажам Минобороны стала разгуливать еще одна пикантная новость, которая служила подтверждением активно муссируемых догадок: в одном из немецких журналов офицеры Управления внешних сношений Минобороны обнаружили материал, в котором рассказывалось, что «мерседес» был куплен при участии представителей командования Западной группы войск. Журнал немедленно запросили в Генеральную и Главную военную прокуратуры РФ…

Затем в московских газетах по этому поводу замелькали язвительные заметки. Шум дошел и до Верховного Совета. Члены парламента, потребовавшие от Грачева объяснений, получили ответ: машина, дескать, приобретена по разрешению Бориса Николаевича и главы кабинета министров…

Но каких-либо документальных подтверждений такого решения следователи не обнаружили ни в Кремле, ни в Доме правительства. Зато были другие документы, которые фигурировали в материалах уголовного дела…

Генеральная прокуратура Российской Федерации.

Из материалов уголовного дела № 92621:

«…Оплата автомашины «Мерседес-500 SL», отправленной в Чкаловск 17 августа 1992 года, была произведена в сумме 160 099,60 ДМ 18 июня 1992 года на расчетный счет фирмы «Мерседес-Бенц» № 922996600 по чеку № 3083001 от 15 июня 1992 года испанского банка «Бильбао Бискайа» на сумму 175 000 ДМ.

Денежный чек был выдан 17 июня 1992 года генерал-майору Бурмистрову директором испанской фирмы «Трансидер» Мигелем Агирре в качестве авансового платежа по предварительному соглашению от 17 июня 1992 года между управлением по реализации имущества ЗГВ и фирмой «Трансидер» на продажу последней материальных ценностей ЗГВ…»

Наши офицеры из Управления делами МО, участвовавшие в слушаниях по уголовному делу № 92621, где Грачев, Бурлаков и ряд других генералов выступали в качестве свидетелей, заливались смехом, рассказывая о том, как нескладно оправдывались министр обороны, Главком Западной группы войск и их «сподвижники» по автомахинации. Позже мне и самому удалось заглянуть в материалы того уголовного дела.

Свидетель Грачев показывал, что «мерседесы» куплены на выручку от продажи… резиновой крошки от автомобильных скатов (хотя, наверное, даже если бы были собраны все скаты ЗГВ, — все равно нельзя было получить деньги на две машины).

Свидетель Бурлаков показывал, что машины приобретены за счет выручки, полученной от немцев за рекламные щиты, развешенные на заборах русских военных гарнизонов в Германии…

Еще один свидетель генерал твердил следователям, что машины куплены за счет продажи ненужных Группе войск металлических емкостей. И только этот генерал более-менее говорил правду. Но не всю. Следствием было установлено, что машины купили не только за счет средств, вырученных от продажи стальных емкостей иностранной фирме. К ним, как выяснилось, добавилась партия стальных труб, двигателей бронетанковой техники и большое число автомобилей «Урал».

Итак, даже несмотря на путаницу в показаниях свидетелей, следствием было неопровержимо доказано, что машины были закуплены руководством ЗГВ на деньги, вырученные от продажи войскового имущества Группы. Эти деньги по закону (были соответствующие указы и распоряжения президента России) должны были идти сугубо на строительство жилья для бесквартирных военнослужащих, части которых выводились из Германии. Использование денег на иные цели и в таких масштабах, по мнению некоторых наших юристов, могло повлечь за собой уголовное наказание сроком от 2 до 5 лет.

Была в этом мутном деле и еще одна серьезная закавыка: хотя и диктор телевидения, и один из следователей, сделавших вывод о «наличии признаков контрабанды в крупных размерах», вели речь о двух машинах, в других документах следствия стал фигурировать только один «мерс». Почему так произошло, думается, догадаться нетрудно: меньше объем контрабанды — меньше уголовная ответственность.

Две машины «Мерседес-500», закупленнные в Германии, стоили в общей сложности свыше 300 тысяч марок. Этих денег в то время, по мнению специалистов, хватило бы на строительство жилого многоквартирного дома. А в ЗГВ в 1992 году было около 100 тысяч бездомных офицеров и прапорщиков. Образно говоря, дом у них был уворован.

Грачев в ходе расследования уголовного дела пытался доказывать, что «мерс» ему был нужен как подвижный командный пункт. Резонно? Безусловно. Но подвижный командный пункт в министерстве имелся. Он был сконструирован на надежной отечественной машине и безупречно работал еще со времен маршала Язова. Его вполне можно было эксплуатировать по крайней мере еще лет десять.

Но здесь, чтобы понять уголовную сторону дела, надо прежде всего взглянуть на нравственную: если бы Грачев, Бурлаков и другие генералы, причастные к этой мерзопакостной истории, сознавали, что могут быть жестоко наказаны за грубое игнорирование указов и распоряжений самого Ельцина, то они вряд ли бы в условиях жесточайшего денежного и жилищного дефицита в армии позволили бы себе столь дорогостоящую аферу.

Грачеву надо было быть сильно уверенным в безнаказанности, чтобы пойти на грубое нарушение указа президента, строго предписывающего вырученные от продажи излишков войскового имущества деньги пускать на возведение жилья для армейских бомжей. Не был бы уверенным в этом Бурлаков — и он вряд ли бы отважился действовать без гарантированного прикрытия.

Итак, повторюсь: правонарушение оказалось настолько очевидным, что это было понятно и не только следователям. Виновным грозило наказание. Но такой поворот дела, конечно, не вдохновлял ни Грачева, ни Бурлакова, ни других участников этой аферы.

Вскоре после начала расследования уголовного дела стали происходить странные вещи: следователи перестали употреблять даже слово «преступление» и обходились уже «превышением должностных полномочий» (а о втором «мерсе» и вообще забыли).

В конце концов, кончилось тем, что по Министерству обороны пошла гулять весть: суд обязал Грачева возвратить 150 тысяч дойчмарок в государственную казну и на том была поставлена точка…

Но возникал вопрос: из чьего кармана расплачивался министр? Вряд ли — из своего. Наверняка — из государственного. И то было, на мой взгляд, уже новое правонарушение. Но если бы следователи Генпрокуратуры могли идти без оглядки по следу…

Почему же не пошли? Это — особый вопрос. Когда зам главного редактора газеты «Московский комсомолец» Вадим Поэгли опубликовал свою нашумевшую статью «Паша-Мерседес, или Вор должен сидеть в тюрьме», Грачев подал на него в суд в целях защиты чести и достоинства. Весь судебный процесс свелся к тому, что министр обороны считал оскорбительным, что Поэгли обозвал его «вором». И требовал наказания обидчика.

Грачев своего добился. Суд его оправдал. Несмотря на то что существовали материалы расследования уголовного дела, из которых следовало, что «мерседес» министр обороны приобрел незаконно (примерно через год суд отменит предыдущее решение, но это уже никакой роли играть не будет)…

Почему же так произошло? У нас в МО многие это объясняли тем, что Грачев находился в тесных приятельских отношениях с и.о. Генпрокурора России Алексеем Ильюшенко. Такие же тесные приятельские отношения связывали Ильюшенко с генералом Матвеем Бурлаковым. Ильюшенко не один раз посещал ЗГВ, где ему оказывался «сверхтеплый» прием. Некоторые офицеры штаба Группы войск рассказывали о большой любви главного законника страны к иномаркам и уникальным музыкальным инструментам типа рояля…

Как говорится, первого слугу российской Фемиды с армией связывало очень многое. И армию с ним…

Уже когда Ильюшенко был арестован по «нефтяному» уголовному делу, следователи обратили внимание на то, что один из незаконно приобретенных джипов «чероки» бывший и.о. Генпрокурора переправил в Сибирь на военно-транспортном самолете…

Через некоторое время после скандала с «мерседесом» на министра обороны пала новая автомобильная тень. В этот раз — уже от иномарки, появившейся у его сына Сергея. На ней молодого Грачева видели многие на Рублевке. И опять пошла гулять информация, что машина прибыла из ЗГВ и была якобы подарена сыну Грачева на свадьбу. И опять подозрения падали на генерала Бурлакова. Тот страшно возмутился и заявил, что ничего, кроме столового набора, сыну министра на свадьбу не дарил. Но убедительных доказательств о приобретении авто ни министр, ни его сын, ни Бурлаков так и не представили. Грачев традиционно заявлял, что «все это ложь»…

Так же он заявлял и тогда, когда его уличили в том, что он выбивает в московской мэрии землю под гаражи для машин сына и свата (кстати, непосредственного его подчиненного — начальника Главного управления международного военного сотрудничества МО генерал-полковника Дмитрия Харченко).

Министр с негодованием отрицал этот факт. А буквально на следующий день газета «Московский комсомолец» опубликовала копию письма-прошения Грачева к Лужкову. Тут уже никаких возмущений в связи с тем, что «все это ложь», не последовало…

Шлейф слухов о неприглядных делах министра становился все длиннее. Все чаще узнавая о них, я никак не мог понять, почему Грачев так небрежно относится к собственной репутации. Ведь человек, находящийся на столь высоком посту, на виду у всей страны и армии, казалось бы, обязан вымерять с аптекарской скрупулезностью «стерильность» своих действий. Вряд ли Павел Сергеевич этого не сознавал.

Потом я понял: ему не хватало культуры власти. Это и порождало небрежность, безоглядную веру в то, что он, как первый в армии военный владыка и кремлевский фаворит, может позволять себе действия, за которые вряд ли кто-нибудь возьмет за одно место. Разве что Борис Николаевич. Но и он хотя и журил Грачева иногда, однако даже в такие минуты, как признавались помощники президента, глаза и голос Ельцина не переставали излучать теплоту.

Он долго и многое прощал любимцу…

У «мерседесной» истории есть, на мой взгляд, и еще один важный аспект. Грачева, мне думается, на эту заманчивую покупку спровоцировали пышущие подобострастием подчиненные генералы.

То была форма и очередного «прогиба» перед министром, и заодно — втягивание его в клан, которому позарез надо было сделать Грачева «своим», чтобы он мог служить гарантированным прикрытием гораздо более серьезных дел. Особенно — в Западной группе войск. Клюнув на идею приобретения иномарок, исходившую от руководства ЗГВ, Грачев оказался «замазанным», включенным в единую «команду», в которой обязан был играть уже совсем по другим правилам, чем к тому могла обязывать его мораль безгрешного человека…,

А между тем у военных и гражданских блюстителей закона возникало к Павлу Сергеевичу все больше вопросов, на которые они не могли получить внятных ответов (зная об особой расположенности президента к министру, мало кто горел желанием проявлять опасное любопытство).

А вопросов становилось все больше: например, на каком основании сын министра обороны, юный старлей Грачев, стал жить в элитной квартире? На каком основании генерал во время отдыха на Кавказе «с барского плеча» подарил работникам одного из заповедников партию дорогостоящего стрелкового оружия? За какие заслуги Павел Сергеевич осчастливливал личным оружием некоторых своих помощников и самых преданных журналистов? Действительно ли не без ведома министра обороны и одного из его заместителей в доме МО по Рублевскому шоссе была продана за 900 тысяч долларов огромная площадь под коммерческий магазин «Ежик»?

Вопросов было много — ответов не было.

В то время в коридорах и кабинетах МО и ГШ часто говорили и о том, что на многие неблаговидные деяния министра подталкивала придворная свита, очень ловко нередко использовавшая его высокое положение в собственных интересах.

Только наивный человек мог не понимать, что и для выделения огромных земельных участков представителям этой свиты в ближнем Подмосковье, и для развертывания строительства огромных дач на них, и для «запуска» в действие некоторых крайне сомнительных кадровых приказов, и для заключения ряда подозрительных контрактов МО РФ с коммерческими фирмами, и еще для много другого требовались визы министра. Появление их часто свидетельствовало о том, что он действует в соответствии с «правилами игры», все больше утверждавшимися в команде. Команда нередко проявляла о нем «трогательную заботу» не только в виде купленной за государственный кошт иномарки. Были и более масштабные формы такой заботы…