НОЧЬ

Поздно ночью вышел покурить на балкон. Прислушался к звукам. Где-то в центре столицы раздавались выстрелы. У меня не было сомнений, что это работает «Альфа». Но утром узнал от сослуживца, что штурма не было. А была кратковременная потасовка, в ходе которой погибло три человека. Эти три смерти вызвали яростные споры между сторонниками и противниками Ельцина. Ельцинисты считали их героями, павшими в борьбе за демократию. Антиельцинисты утверждали, что они по собственной вине и неосторожности попали под танки.

«Знали бы Дмитрий Комар, Илья Кричевский и Владимир Усов, — писал потом в одной из своих книг Александр Руцкой, — чем закончится эпопея «демократизации» страны под руководством Ельцина, думаю, они бы не пошли на то, чтобы своими жизнями останавливать движущуюся по Садовому кольцу колонну боевой техники, тем более что она, уходя, двигалась далеко от Дома Советов и никому не угрожала»…

Это случилось поздно вечером 20 августа, когда Язов после поездки в Кремль к Лукьянову дал команду войскам выходить из города. Вместе с Язовым в Кремль ездил и вице-президент Руцкой, который по возвращении в Белый дом сообщил Ельцину о решении на вывод почти 90 процентов войск.

Уже в 20.00–20.40 из Генштаба командирам введенных в Москву частей пошли шифровки о маршрутах выдвижения из столицы на места постоянной дислокации. В шифровках ни о каком штурме не было и слова.

В «Записках президента» читаем:

«…Военные, подталкиваемые членами ГКЧП, все-таки были вынуждены определить время штурма, собрать совещание, на котором ими был выработан план ближайших действий.

Операция, назначенная вначале на вечер двадцатого августа, а затем перенесенная на два часа ночи, из-за «недостатка сил» и необходимости ввода новых, свежих соединений, еще не подвергшихся агитации со стороны москвичей, включала в себя согласованные действия армии, КГБ, МВД…

…Три танковые роты оглушают защитников пальбой из пушек. С воздуха атаку поддерживает эскадрилья боевых вертолетов»…

В Советской Армии не было таких генералов-дебилов, которые могли додуматься до того, чтобы согнать к одному объекту сразу 30 танков (три роты) и в крошечное воздушное пространство бросить сразу 4 вертолета (да еще в ночных условиях), когда вероятность ошибки при ведении огня ракетами чрезвычайно велика, а возможность столкновения боевых машин еще больше.

О каком «недостатке сил» могла идти речь, если вся столица была наводнена войсками, которых бы хватило тоща на взятие 20 домов, подобных зданию Верховного Совета? О каких «свежих соединениях» могла идти речь, если и без того московские улицы были забиты ими? В Москву было введено более 300 танков, около 270 БМП и 430 автомобилей.

В тот день Министерство обороны и Генштаб были шокированы информацией, полученной по каналам КГБ и подтвержденной специалистами нашего Главного разведывательного управления. Из посольства США в Белый дом тайно прибыла группа специалистов электронной разведки и установила аппаратуру, которая позволяла прослушивать все разговоры штаба ГКЧП с МО и ГШ, а Также с командующими войсками военных округов и флотов.

Более того, был зафиксирован случай, когда Ельцин вклинился в переговоры. Все это было для военного ведомства позорно и странно. Стали высказываться предположения, что определенную наводку американцам мог дать «герой защиты БД» и свежеиспеченный «министр обороны» генерал Константин Кобец, хорошо знавший всю систему связи МО и ГШ, поскольку долгое время был главным связистом Вооруженных Сил.

Но настроение высшего генералитета в то время было настолько подавленным, что по этому ЧП даже не стали назначать расследование.

Сами же американцы рассказали о секретах «электронной помощи» Ельцину лишь летом 1994 года, когда в журнале «Ат-лантик Мансли» появился пространный материал о «сенсации» августа 1991 года. Главный вывод, который можно сделать из публикации в журнале: Ельцин знал, что армия не собиралась угрожать ему…