ВОЛЧОНОК

Офицеры МО и ГШ, возвратившиеся из Чечни, почти в один голос говорили о том, что смелость и упорство чеченцев в боях потрясают наших военнослужащих своей фанатичностью. В те дни я впервые услышал в арбатских коридорах фразу, которая заставила меня уже по-другому оценивать события на юге: «Там с нами не дерутся только грудные дети…»

Смерть любого чеченца-боевика, безвинного старика или ребенка — не просто смерть человека. Это смерть-агитатор. Это смерть-мина, которая рано или поздно должна была унести с собой на тот свет еще несколько жизней тех, кто в ней был повинен прямо или косвенно, а зачастую и вообще был ни при чем.

Однажды наши войсковые разведчики поймали в Грозном 14-летнего парня, пытавшегося расстрелять из автомата пост охраны. На допросе парень признался, что на его счету уже четыре убитых из засады российских солдата и что ему для полной кровной мести надо было убить еще четверых. Он признался также, что однажды два дня, подобно волку-охотнику, недвижно пролежал в снегу среди дымящихся еще развалин отцовского дома, выслеживая «добычу». Из 9 членов семьи молодого чеченца в живых остался только он…