11 октября 1924. Суббота
Думала и написала:
Мне не поднять головы,
Сердце славилось под стонами.
Боже! Что сделали вы,
Мальчик с глазами зелеными!
Я не хочу укорять,
Я не замучу упреками.
Только тоску вспоминать
Буду ночами глубокими.
В муть моих сереньких дней
Кем вы, насмешливый, призваны?
Сколько бессонных ночей
Горькой тоскою пронизано!
Будут тянуться года
С тихими, душными стонами…
Будьте веселым всегда,
Мальчик с глазами зелеными!
26 января 1924. Суббота Неужели же он не придет? Вот уже и суббота, и 4 часа, а его все нет! А в четверг, когда заходил к нам прострочить погоны, сам звал меня, если будет хорошая погода, и «в воскресенье или в субботу» пойти за нарциссами. Погода великолепная, можно ходить без… (не
2 февраля 1924. Суббота Получила от Лели письмо, в нем ряд страшных вопросов о любви, о человеческих отношениях. Сегодня же вечером я начала письмо, написала подробную историю своего романа, и взгляд на эту игру, причем взгляд-то был Васин, когда я уже написала, тогда только
9 февраля 1924. Суббота При одной только мысли у меня начинает кружиться голова, хладеют плечи и захватывает какой-то дурман. Это мысль: из всех мальчиков в синих матросках, из всего этого ровного батальона-машины, состоящего из отдельных, но совершенно одинаковых фигур —
23 февраля 1924. Суббота Мамочка и Папа-Коля играли в карты у деда. У меня сидел Вася. Сначала все ничего, болтали вздор, смеялись. Потом молчали. Ну а кончилось, в общем, тем, что он обнял меня, а я положила ему голову на плечо и закрыла глаза. Он целовал меня в лоб. «Ну, довольно?»
5 апреля 1924. Суббота Такая неприятная, такая тяжелая история! Дело вот в чем. У Завалишиных сейчас живут две маленькие француженки, у которых Маруся служит. Вчера Маруся просила меня побыть с ними во время всенощной и обедни: она говела. Вечером я пришла. Девочки спали, во
19 апреля 1924. Суббота Ну, экзамен я сдала, но только на 11. Спрашивали как раз то, что я, собственно говоря, мало готовила. Я учила формулы, выводы, все сложное, а от пустых вопросов терялась. Так расстроилась, что остальной день проревела, сегодня взяла на 18 дней велосипед. Много
3 мая 1924. Суббота Уже часа два, как началось 4-е мая, а для меня все еще не кончился этот день. Была в Сфаяте танцулька и притом очень неудачная. Дело в том, что были приглашены дамы с «Георгия», а они ждали, что за ними придет автомобиль, и не приехали. Среди кадет произошел
10 мая 1924. Суббота Вечером, как и следовало ожидать, ко мне никто не пришел. И я даже совсем не огорчена. Ну кого мне ждать, в ком я еще не разочаровалась? Мимой — которого я считала единственным рыцарем? Сережа, который теперь совсем не бывает у меня и будто относится ко мне
31 мая 1924. Суббота Франция признает большевиков. И это признание произойдет в самом начале июня. Тогда и к нам в Бизерту явятся большевистские агенты принимать флот, да и нас уж, наверное, не обойдут. У меня какое-то обидное и тяжелое чувство: бежали и не убежали. Догнали-таки.
7 июня 1924. Суббота «Балладу о двадцатом годе» я написала, но не кончила, т. е. мне не нравится конец. А так вышло довольно хорошо. Последние дни я только и думала о ней, все остальное для меня перестало существовать. Зато вчера был такой урок математики, что и вспоминать о нем
23 августа 1924. Суббота Оказывается, с Васей такая история: в понедельник, накануне Преображения, он был в церкви и вышел. К нему подлетает мичман Аксаков и начинает ругаться, что он ловчит, скрывается на частной квартире и т. д. «Никак нет, я не был на частной квартире». Тот не
13 сентября 1924. Суббота Сегодня получена открытка от Карцевского: «Все рушилось» — вот его
11 октября 1924. Суббота Думала и написала: Мне не поднять головы, Сердце славилось под стонами. Боже! Что сделали вы, Мальчик с глазами зелеными! Я не хочу укорять, Я не замучу упреками. Только тоску вспоминать Буду ночами глубокими. В муть моих сереньких дней Кем вы,
24 октября 1924. Пятница Чем я хуже других? Неужели я так уродлива и не интересна? Почему около меня никого нет? Говорят, зависть — нехорошее чувство, а я завидую. Всем завидую, кто не один, у кого есть близкий человек. А ведь я совсем, совсем одна. Все как-то шарахаются от меня,
6 декабря 1924. Суббота Не могу не пожаловаться на то, что у меня нет своей комнаты, что с тех пор как проломили дверь, кончилась моя самостоятельность. Ко мне в комнату заходят когда угодно, постоянно открыта занавеска и как-то неловко ее задергивать, а между тем я ничего не
13 декабря 1924. Суббота Получила три письма: 1) От Сергея Сергеевича; 2) Открытка из редакции «Эос». Стихи будут напечатаны в № 4, после Рождества;3) От Наташи (Пашковской. — И.Н.). Слава Богу, все благополучно. Милая моя, славная Наташа! Она тоже начинает «печататься» и